Владимир Иванович Трунин - простой русский мужик которому на долю выпало пережить войну. Да не просто ее пережить - он был участником самых жестоких боев за нашу Родину. В начале войны был простым пехотинцем, потом стал танкистом и воевал на танке КВ-1.
Участвовал в прорыве блокады Ленинграда, дрался на Карельском перешейке, был на Наревском плацдарме.
После войны работал в конструкторском бюро на одном из оборонных предприятий СССР. 14 апреля 2018 года Владимир Иванович покинул этот мир, но оставил после себя очень много воспоминаний о войне:«10 июня 1944 года началось наступление. Нас поддерживали пехотные части в которых было много узбеков. И я тогда обратил внимание, что у них шинели до самой земли, чтобы было теплее. А у русских солдат шинели только до колен. Потом, русский солдат берет вещмешок с собой. Ну кусок хлеба там, котелок пустой, ложка, маленькое полотенце, кусок мыла и все.
А вот узбеки почему-то набирали целый вещмешок зеленый, как мы его еще называли катуль. Чего там было? Барахло. И русский пехотинец, когда поддерживал наши танки, бежал вслед за танками с той же скоростью.
А ребята из Узбекистана, особенно постарше возрастом лет 35-40, они еле ноги переставляли, потому что тяжело было бежать с большим катулем за спиной и в длинной шинели которая волочилась по земле. Поэтому они часто говорили: «Винтовка большой, а котелок маленький!».
Теперь я приведу случай, который произошел на моих глазах. Наш танковый полк, 260 тяжелый танковый полк прорыва, начал наступление часов в 9 утра правее Белоострова. Шоссе было заминировано, мост заминирован – там было нельзя пройти. Вот мы и шли в обход этого шоссе. Поддерживали нас узбеки и их было много. Мне кажется, что больше половины.
Финны, конечно же, сопротивлялись. И вот бежит узбек в длинной шинели, которая по земле волочится с катулем за спиной. Я солдат и я не знаю что они там держат, что они там таскают в этом мешке. Финский минометчик раз мину и положил около него. Хлоп! Мужик лег.
Мне как человека его конечно же жалко, но он должен был бегать не просто вот так потихоньку, а бежать от кочки к кочке, от камня к камню, от укрытия к укрытию. Полежал, посмотрел и снова побежал. Потом опять где-то лег. Спрятался с тем чтобы он и жизнь сохранил и мог бы ворваться во вражескую оборону. Вот это главное!
Так вот как только финн положил ему мину под ноги и убил его наповал, то сейчас же со всех сторон сбежались узбеки с катулями, с длинными шинелями. Встали на колени, сложили руки лодочкой и начали молиться около него. Человек десять.
Финн глядел, глядел и думает: «Надо же – идиоты!». Взял и еще одну. Раз! И положил туда же! Все десять полегли. Как людей мне их жалко, но надо же соображать все-таки, что ты не у тещи на именинах находишься, а в бою. Вот надо как русские делают – перебегать от укрытия к укрытию, идти на сближение.
Приведу еще один случай который произошел со мной на фронте. Отбили мы последнюю, 12-ю атаку у немцев. Немцы кончили бросаться на нас. Вышли мы с Костей из танка, смотрим, а на дороге стоит разбитый грузовик немецкий. А там ящики с французским коньяком, с настоящим. Я читать то мог. Яблоки в январе! Румяные! Консервы, бочки шнапса салатного цвета по 150 литров. Вот все это стоит, ну море разливное.
Так мы не взяли ни одной бутылки коньяка, ничего не взяли. Мы взяли только ящик сливочного масла, голландского, 20 килограмм. Коробку французских яблок килограмм сто. Консервов взяли. Сухой хлеб. Немцы готовились к войне с 1929 года! Я прочитал на упаковке что маркировка была 1929 года. Это была буханочка завернутая в бумагу и залитая парафином.
Вот когда готовилась война! Да, это взяли. А коньяку и шнапсу ни одного грамма. Зато, когда пришла пехота после нас, то первым делом что сделали мужики – они все взялись за коньяк, взялись за шнапс и через 20 минут все до единого горизонтально легли.
Вот так вот. Но мы были опытные и опыт войны нам подсказывал что ничего этого не надо брать, а нужно брать только снаряды, боеприпасы и патроны. Это обязательно!».
Свежие комментарии