Сколько пленных немцев завели семьи с советскими женщинами

До недавнего времени говорить об оставшихся в СССР на ПМЖ немецких военнопленных было не принято, даже несмотря на проповедовавшийся «пролетарский интернационализм». А ведь имело место не только сожительство между немецкими военнопленными и советскими женщинами, но и браки. Сколько их было – об этом до сих пор можно пока судить только косвенно.

Количество пленных

Прежде всего, есть неясности с общим количеством военнопленных нацистской Германии и её сателлитов в СССР. По официальным советским данным 1956 года, за время Великой Отечественной войны СССР взял в плен 2 млн. 390 тыс. немцев. Это данные после учёта пленных по национальностям. Известно, что в вермахте и войсках СС воевали не только немцы. Германские историки дают цифру 3,15 млн. военнопленных — служащих вермахта и СС, оказавшихся в СССР. Это не считая пленных из армий союзных Германии стран. Из них от 1,1 до 1,3 млн. умерли в плену.

После окончания войны советские власти проводили политику постепенного освобождения отдельных категорий военнопленных. На 12 марта 1947 года в СССР, согласно записке министра иностранных дел Вячеслава Молотова Сталину, оставались 988,5 тысяч военнопленных немецкой национальности. 786 тысяч на тот момент были уже освобождены.

Можно предполагать, что остальные, вероятно, уже умерли, поскольку той же запиской Молотов рекомендовал Сталину огласить цифру оставшихся в СССР военнопленных немцев ниже истинной примерно на 10%, «учитывая их повышенную смертность».

 

Что и было сделано: в заявлении ТАСС от 15 марта того же года было сказано, что в СССР остаётся ещё 890,5 тысяч военнопленных немцев, а больше миллиона уже якобы освобождено и отпущено в Германию. Вероятно, однако, что общее число остававшихся в СССР пленных немцев превышало названную Молотовым «истинную цифру». Ведь тремя последовательными приказами МВД СССР в 1947 и 1948 гг. было репатриировано в общей сложности 900 тысяч германских военнопленных.

Но и после этого, согласно данным на конец 1949 года, в СССР оставалось ещё 430,7 тысяч бывших военнослужащих вермахта. В следующем, 1950 году их отпустили, за исключением приговорённых за военные преступления к различным срокам заключения. Таких оказалось 13 546, и их освободили в 1956 году в связи с установлением дипломатических отношений между СССР и ФРГ.

Из СССР не убежишь

Из советского плена убежать было куда сложнее, чем из германского во время войны. Тут для пленных была чужая страна на тысячи километров. Побег для многих был, видимо, более верной смертью, чем прозябание в лагере. Несмотря на это, за 1944-1948 гг. произошло 11 403 побега из лагерей для немецких военнопленных. 10 445 беглецов были пойманы. Какова судьба остальных 958 – неизвестно. Вряд ли многим из них удалось добраться домой.

В период пребывания в плену квалифицированные рабочие из числа немецких солдат и офицеров были заняты на стройках жилых домов и промышленных объектов и в других работах, которые предусматривали более благоприятный режим содержания, чем в лагере. Увеличивались возможности для контактов пленных с местным населением, несмотря на то, что бдительные «товарищи» зорко следили за этим и строго пресекали обнаруженные факты общения. Да и в лагерях порой возникали условия для «неуставных взаимоотношений» между пленными и женщинами из обслуживающего персонала (медсёстрами, поварихами и т.д.). Это облегчалось тем, что немцам в лагерях начали выдавать за работу не только продуктовое, но и денежное довольствие, а в СССР из-за войны сложилась огромная диспропорция между женским и мужским населением.

Считанные доли процента

Историк Елена Зубкова указывает, что сразу после войны численное соотношение полов в советской деревне составляло 2,7:1 в пользу женщин. Этот демографический перекос серьёзно влиял на паттерны поведения. Исследовавший эту проблему на местном материале Вологодской области (Грязовецкий лагерь) историк А. Кузьминых отмечает, что ещё во время войны отмечались случаи «нежелательных связей», а после войны они участились. Несмотря на преследования лиц, замеченных в них (женщины увольнялись, ставились на учёт «компетентных» органов и т.д.), связи «женщин-победительниц» с представителями «армии-агрессора» были злободневным явлением.

Отношения такого рода не в последнюю очередь повлияли на то, что 12 февраля 1947 года Президиум Верховного Совета СССР издал указ «о запрещении браков между гражданами СССР и иностранными гражданами». Это не остановило набиравшую силу тенденцию – стали происходить попытки легализовать возникшие отношения. Кузьминых приводит эпизод, когда военнопленный Макс Хартманн обратился с просьбой о принятии советского гражданства, чтобы иметь возможность заключить брак с гражданкой СССР. Ему было официально отвечено, что он сможет обратиться с такой просьбой только после освобождения и репатриации – через посольство СССР.

Тем не менее, в конце 40-х годов исследователь насчитал восемь случаев официально зарегистрированных браков советских женщин с бывшими военнослужащими вермахта только в Вологодской и Архангельской областях. Известно, что и в Горьковской области, где пленные немцы строили ядерный закрытый город Арзамас-16 (Саров), в 50-е годы произошёл рост числа немецких фамилий.

Установить, сколько было таких немцев, обретших в СССР новую родину, не представляется возможным даже путём экстраполяции, так как цифра должна каким-то образом учитывать не только численность местного населения, но и количество пленных, содержавшихся в данной местности. Из приведённого примера по северным областям, где была большая концентрация военнопленных, видно, что в масштабах всей страны речь может идти, самое большее, о нескольких десятках, максимум – сотнях человек. Это несоизмеримо мало по сравнению с тремя миллионами пленных. Количество детей, рождённых от немецких военнопленных вне браков, вероятно, может превышать число браков на один-два порядка и исчисляться тысячами, а то и десятками тысяч.