В апреле–мае 1945 года Германию охватила волна массовых самоубийств. В каждом конкретном случае причины суицида были свои, однако всех их объединяло чувство безысходности, во многом внушенное пропагандой гибнущего рейха.
Нет иного выхода
Еще в начале 1945 года пастор мемориальной церкви кайзера Вильгельма в Берлине Герхард Якоби предостерег прихожан от опасности эпидемии массовых самоубийств.
Священнослужитель не был пророком, однако ему пришлось выслушать многих членов общины, которые доверительно сообщили, что припасли на крайний случай ампулу с ядом.В конце апреля 1945 года опасения Якоби подтвердились. Немцы стали массово сводить с жизнью счеты: глотали цианистый калий, перерезали вены, вешались, топились, стрелялись. Иной раз довершить начатое удавалось только со второй попытки. Самое страшное, что зачастую родители на тот свет вместе с собой отправляли и детей.
По данным статистического сборника за 1949 год «Берлин в цифрах» в германской столице суицид совершили, по меньшей мере, 7000 человек, однако, по мнению историков, эта цифра сильно занижена. Значительная часть самоубийств пришлась на конец апреля – период, когда советские войска были на подступе к городу. Что касается общих цифр, то по подсчетам различных источников, решение уйти из жизни приняли от десяти до ста тысяч немцев.
«Хаос чувств»
Что же побудило немцев в массовом порядке расставаться с жизнью? На этот счет не существует единого мнения. Германская пропаганда пыталась всю ответственность переложить на советскую сторону, однако послевоенные исследования показали иную картину. Местные жители рассказывали не о бесчинствующих красноармейцах, а о русских солдатах, которые приходили на помощь мирному населению: они вытаскивали из рек шедших топиться вместе с детьми матерей, они перевязывали раны тем, кто пытался вскрыть себе вены.
Немецкий историк Флориан Хубер, долгое время занимавшийся проблемой массовых самоубийств в Германии, размышлял, что же заставляло людей вешаться на деревьях, топиться в реках и травиться? Был ли это нацистский фанатизм, боязнь репрессий или чувство вины за национал-социализм? Историк отвечает так: «Все эти факторы сложились в одно. К ним также добавился психологический эффект, сделавший суицид почти инфекцией».
«Если вы, находясь в кафе, видите, как все вдруг начинают убивать себя, то, возможно, и вы совершите суицид», – предполагает Хубер. По его мнению, наиболее удачный термин, передающий то, что произошло в Германии в конце апреля – начале мая 1945 года – «хаос чувств».
Было немало случаев, когда к суициду людей подтолкнул крах надежд, которые они связывали с идеями национал-социалистической Германии во главе Гитлером. «Кризис закончен. Орудия затихли. Кто знал, как нам стоит поступить?», – записал 9 мая 1945 года в своем дневнике профессора Йоханесс. В то же день он застрелил свою жену, а затем пустил пулю в лоб себе.
Кровавый Деммин
С печальной славой Берлина, ставшего лидером среди немецких городов по числу самоубийств в конце войны, может посоперничать небольшой городок восточной Померании Деммин. Там в период с 30 апреля по 4 мая 1945 года по приблизительным подсчетам свело счеты с жизнью от 1200 до 2500 горожан. Примечателен тот факт, что большинство самоубийц принадлежали вполне респектабельному слою немецкого общества.
Подсчет жертв самоубийств в Деммине начала вести дочь кладбищенского садовника, остановившись на 612 случаях суицида. Сегодня этот документ находится в городском музее. Напротив каждого имени стоит дата и причина смерти. Исходя из списка жертв, пик самоубийств пришелся на 2 мая, а самыми распространенными средствами суицида были: огнестрельное оружие, бритвенные лезвия, различные ядовитые вещества, а также удушение и утопление.
Учитывая, что в Деммине в 1945 году проживало около 15-16 тысяч жителей, по усредненным данным самоубийство там совершил каждый седьмой житель. В чем же особенность этого городка, который по числу суицидов на каждые 100 жителей намного опередил Берлин? Историки объясняют это географией. Деммин располагался между реками Пене и Толлензе, и после решения германского командования взорвать мосты он превратился в настоящую западню.
Многие жители Деммина убежденные немецкой пропагандой, что в случае прихода в город Красной Армии их ждет страшный конец, без долгих раздумий решали свести счеты с жизнью. Однако не все становились жертвами массового помешательства. Например, Барбель Шрайнер, которой в конце войны было шесть лет, вспоминает: «Я все еще помню реки, красные от крови. Если бы мой брат не остановил маму, она бы утопила нас обоих».
Случалось, что намеченное групповое самоубийство по каким-то причинам не удавалось довести до конца, и тогда выжившим приходилось долгие годы нести на себе всю тяжесть содеянного. В 1959 году по обвинению в совершении нескольких убийств перед немецким судом предстал 55-летний житель Мекленбурга Пауль Китель. Тогда в 1945-м он застрелил жену, двух сыновей, однако на него самого патронов не хватило.
В настоящее время каждый год 5 мая в городской церкви Деммина играют «Реквием» Моцарта. По мнению горожан, это наиболее подходящий способ, чтобы выразит скорбь по жертвам той страшной трагедии, которая разыгралась весной 1945 года.
Свежие комментарии