Генрих Барт, покоритель Сахары- 3 часть

Одним из сохранившихся очагов жизни в этом крае был оазис Мизда — поселение, известное еще с начала нашей эры. Там экспедиция отдохнула несколько дней.

После этого, пополнив запасы воды, караван двинулся через страшную, покрытую раскаленной красноватой галькой равнину. Преодолев примерно за неделю более 200 км по территории, которую, как правило, старались обходить другие путешественники, Барт и Овервег прибыли в крупный оазис — город Мурзук.

Постройки его были сделаны из особой, сверкавшей от солевых вкраплений глины. На краю города находились соляные копи.

Отсюда экспедиция направилась к расположенному в 400 км городу Гату. Днем Барт и его спутник совершали утомительные переходы, вели постоянные наблюдения, а ночью — систематизировали материал и готовили программу исследований на следующий день.

На плато Тассилин-Аджер, расположенном в Центральной Сахаре, Барт обнаружил множество прекрасно сохранившихся петроглифов — наскальных рисунков, которые говорили о высокой культуре некогда живших тут народов.

Великолепные изображения бегемотов, жирафов, крокодилов, газели, страусов и других животных, сцен охоты, быта и колдовства были созданы племенами, населявшими нынешнюю пустыню в те далекие времена, когда она была страной с чудесным климатом, пышной растительностью и богатой фауной.

Сегодня сахарские петроглифы хорошо известны — прежде всего, благодаря исследованиям французского археолога Анри Лота. Для Барта же они были откровением*.

На пути между Мурзуком и Гатом с Бартом произошло приключение, едва не закончившееся трагедией. Он задумал осмотреть некий горный массив — «заколдованную гору», как называли ее проводники каравана. Однако из-за суеверия арабов Генрих не смог найти провожатого и отправился к горам сам. Впоследствии этот день он назвал «черным»...

Путь, в который Барт отправился рано утром, захватив небольшой запас воды, оказался длиннее, чем он предполагал. К тому же, дорога вскоре пошла в гору, все круче и круче... Между тем, солнце быстро поднималось, и уже к 10 часам утра жара стала невыносимой. Тени нигде не было. Наконец, предельно уставший Барт добрался до гребня горы, с которого открывался прекрасный обзор. Но не более...

Не обнаружив интересных археологических или иных находок, ученый решил возвращаться в лагерь. Жара усиливалась, жажда мучила все нестерпимее, и Барт в отчаянии выпил всю имевшуюся у него воду. Все, что с ним произошло в дальнейшем, напоминало кошмар.

Барт заблудился! Предположив, что караван не стал ждать его и ушел, Генрих сначала пошел в одну сторону, затем, передумав, бросился в другую... Положение к тому же усложняли, сбивая с пути, пустынные миражи. Когда солнце начало клониться к закату, Барт уже полностью обессилел и не мог даже стоять на ногах. Он несколько раз подавал сигналы выстрелами из пистолета, но ответом было лишь молчание пустыни. Ночь прошла в бредовом полузабытьи.

На следующее утро, по мере подъема солнца, жажда стала настолько нестерпимой, что Барт, чтобы хоть как-то ее утолить, высосал немного своей крови. Сознание то покидало его, то возвращалось. У Генриха начались фантастические видения. Очевидно, конец был близок...

И вдруг, когда солнце начало садиться за горы, измученный Барт услышал крик верблюда. Как писал впоследствии ученый, — это был самый прекрасный звук, который ему когда-либо доводилось слышать. Пришло спасение: Барта отыскал один из туарегов, отправленных Овервегом на поиски.

Аборигену пустыни удалось обнаружить почти занесенные песком следы немецкого путешественника. Примечательно, что когда спасший Барта туарег обрызгал ему голову водой, Генрих непроизвольно все время повторял по-арабски: «Хвала Аллаху!..»