На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

БЕЛЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

26 687 подписчиков

Свежие комментарии

  • Сергей Ермилин
    Не стоит забывать о том, что убрали царя от власти, именно белые генералы!!!...А вероломство Маннергейма, доказывают ...Почему Маннергейм...
  • Олег Зайчиков
    Юрий Васильевич Сергеев рассказывает этот факт от участников тех боёв .,ветеранов и их потомков ......Отец и сын против...
  • Олег Зайчиков
    https://youtu.be/H2bWHvsVJ9k?si=nYbJUVveK2vqoMPu&t=4Отец и сын против...

Старый «Меднис»

О буксирном пароходе «Меднис» на Краснознаменном Балтийском флоте ходили легенды. Это он в начале Отечественной войны выручил крейсер «Киров», проведя его по мелководному каналу. В другой раз «Меднис» бесстрашно подошел по минному полю к подорвавшемуся эскадренному миноносцу и отбуксировал его в базу…

И почти всегда, когда говорили об этом корабле, вставляли словечко — «старый».

Так вот, старый «Меднис», осыпаемый бомбами, доставлял боевым кораблям снаряды, под носом у гитлеровцев, окопавшихся в Петродворце, проводил в Ораниенбаум баржи с оружием. Словом, маленький мирный буксир оказался самым расторопным и неутомимым помощником линкоров, крейсеров, миноносцев, подводных лодок.

«Хорошо бы достать с «Медниса» какую-либо реликвию», — думали мы. И в том, что это необходимо, окончательно убедились, встретив в музее армейского генерала, Героя Советского Союза.

— Не скажете ли, — спросил он, — жив ли старый «Меднис»?

Снова «Меднис»… И конечно, старый… Откуда генералу известно об этом буксире?

— Как же мне не знать и не помнить старого «Медниса»? Да он, можно оказать, спас наш стрелковый полк…

Осенью 1941 года полк с тяжелыми боями отходил к берегу моря. Вскоре бойцы услышали грохот волн, разбивавшихся о гранитные скалы.

Фашисты торжествовали, сбрасывали с самолетов листовки: «Сдавайтесь в плен! Положение безвыходное».

И вдруг кто-то из красноармейцев закричал:

— Моряки идут! Подмога!

Вдали показался буксирный пароходик с цепочкой барж. Дул сильный порывистый ветер, начинало штормить, пароходик то взлетал на гребни, то скрывался, и тогда виднелся лишь кончик его мачты.

Борясь с волнами, пароходик подошел к берегу. Это был «Меднис». И по внешнему виду — палуба и надстройки поблекли, словно поседели от морской соли, — и по тому, как надтреснуто-хрипло, совсем по-стариковски звучал его гудок, как натужно стучала машина, чувствовалось: судно на плаву много-много лет.

Красноармейцы сразу окрестили буксир «самоварчиком» — за обилие до блеска начищенных медных кранов и краников, за то, что внутри что-то урчало, пыхтело и тонко присвистывало, как в старом бабушкином самоваре.

— Капитан Руткис! — представился командиру полка широкоплечий моряк. — Мы очень спешили. Начинайте погрузку.

Гитлеровцы заметили караван, вокруг «Медниса» стали рваться снаряды. В воздухе вновь появились вражеские самолеты.

Капитан Руткис невозмутимо отдавал приказания, а его матросы действовали деловито-спокойно, будто и не слышали грохота и воя смерти. Бойцы уважительно посматривали на экипаж «самоварчика»: храбрые ребята, видали всякие виды: не одну бомбу приняли на себя — вон сколько заплаток-то на корпусе.

Бойцы грузили пушки, минометы, пулеметы; баржи все глубже оседали в воду.

— Может, прекратим погрузку имущества? — обратился к Руткису командир полка. — Остальное уничтожим.

— Увезем все! — заверил капитан.

Дошла уже очередь до походных кухонь и повозок.

— Увезем ли? — снова забеспокоился командир полка. — Буксир-то, простите, не первой молодости…

— За пятьдесят, — улыбнулся Руткис. — Но здоровье, слава богу, хорошее.

Командир полка, в прошлом моряк, знал: веку буксиров — два, от силы три десятка лет, а этот полстолетия пенит воду…

Наконец все было погружено.

Капитан Руткис что-то крикнул в переговорную трубу. «Меднис» засопел, выпустил султан черного дыма, крутанул винтом — за кормой забурлила вода, еще раз крутанул, — вода забурлила быстрее. «Упряжка», толстый металлический трос, натянулась, и караван отошел от берега.

А шторм крепчал. «Меднис» зарывался носом в волны, буксирный трос то провисал, то натягивался в струну. Волны с громадной силой ударяли в низкие борта барж, перекатывались через палубы, потоки воды обрушивались в трюмы. Красноармейцы непрерывно «отливались» ведрами, котелками, касками.

Многие опасливо косились на «самоварчик». Казалось, буксир надсадно стонет, выгребая против встречной волны. Часто его нос проваливался между волнами, корма приподнималась, винт обнажался, и караван останавливался. А что, если старая машина не выдержит и шторм вынесет баржи на берег, прямиком в лапы противника? Кое-кто из армейцев уже подвязал к поясу гранаты, набивал карманы патронами, готовясь к последнему, решительному…

Но «Меднис» опять натягивал «упряжку» и опять ломил сквозь толчею волн, упрямо вел караван вперед. Однако баржи, заливаемые водой, оседали все ниже и ниже. Командир полка — он находился на одной из барж — подозвал матроса-сигнальщика.

— Передайте капитану: может, помочь буксиру — выбросить за борт часть груза?

С мостика «Медниса» тотчас сообщили: «Меднмс» выполнит боевую задачу. Капитан предлагал встать бойцам плотным строем на наветренном борту и преградить доступ воды на палубу.

Красноармейцы и командиры выстроились вдоль борта, встали на края плащ-палаток и натянули их до груди. Позади встала другая шеренга, крепко подпирая первую. И белогривый вал, ударив в этот сплошной людской вал, откатился.

— Приготовиться! — раздалось на баржах. — Волна!

И снова люди приняли на себя стремительный натиск.

С мостика «Медниса» передали флажным семафором: «Молодцы, так держать волну».

Отфыркиваясь, как морж, буксир дотащил баржи до порта. Пехотинцы с ходу отправились на передовую…

— Досадно, очень досадно, что у вас в музее ничего нет о старом «Меднисе», — взволнованно говорил генерал. — Ведь это ж настоящий герой войны!

Тогда мы и решили отыскать хоть что-нибудь с «самоварчика». Хоть какую-нибудь малость, потому что, как мы думали, самого-то кораблика давно уже нет: как-никак, а два десятка лет прошло со дня окончания Великой Отечественной войны. «Меднису» теперь было бы за семьдесят, а таких «старцев» никто на флоте не встречал.

Ни на что, собственно, не надеясь, мы позвонили в Балтийское государственное морское пароходство, спросили, нет ли какой-либо реликвии с «Медниса»?

— А что конкретно вы хотели бы получить? — спросили на другом конце провода.

— Рулевой штурвал, переговорную трубу, деталь машины, судовой колокол…

В трубке послышался смех.

— Много захотели! А как ему ходить без штурвала и переговорной трубы? «Меднис», товарищи, в строю. Экипаж перевыполняет план грузоперевозок, вот так-то.

Через три года мы снова напомнили о своей просьбе.

— Рановато, — был ответ. — Наш «Меднис» — долгожитель. Его моряки взяли новые социалистические обязательства.

Так музей и не получил ничего с «Медниса», потому что сам «Меднис» балтийские моряки решили сделать… музеем.

В дни, когда наша страна праздновала двадцатипятилетие Победы, радио Риги сообщило:

— Все корабли, стоявшие на рижском рейде, салютовали гудками буксиру «Меднис», когда на нем спускали Государственный флаг Советского Союза: закончился срок службы судна.

«Меднис» плавал около восьмидесяти лет. Война застала буксир в Риге. Вместе с другими торговыми судами он ушел в Ленинград, и все 900 дней и ночей блокады, как скромный солдат, служил героическим защитникам города. Его экипаж во главе с капитаном Артуром Руткисом участвовал во многих дерзких операциях Краснознаменного Балтийского флота.

Буксир поставили у берега седой Даугавы. На судне будет открыт музей боевой морской славы.

Николай Андреевич Бадеев, «Принимаю бой», 1973г. 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх