И по сей день не утихают споры, а хорошо ли жилось в СССР? Когда меня спрашивает об этом кто-то из молодых, я, всего лишь, пожимаю плечами в ответ, я ведь не еврей – я родился и вырос в этой стране, она дала мне образование, кстати, весьма недурственное, там остались все те люди, что были мне дороги, и которых мне так сегодня не хватает. Так отчего же мне хаять ту страну?
Я прагматик, и прекрасно понимаю, дерьма там было несколько не меньше нынешнего, просто это было другое дерьмо. Но там была и моя молодость, там были мои друзья, а это, знаете ли, дорогого стоит.
Помните у Екклезиаста:
«Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру».
В жизни любого человека наступает момент, когда приходит время «собирать камни». Вот и я подошёл к некоему рубежу, настала пора подвести предварительный итог. Как-то, задумавшись, понял, половины из тех, с кем я вырос, с кем когда-то был дружен, кого любил больше всего на свете, уже нет. Вот они ещё вчера были, а сегодня их уже нет. И с каждым ушедшим уходит какая-то часть самого тебя, самая хорошая часть.
Кажется, вот только недавно сидел на коленях у бабушки и слушал очередную сказку, а бабушки нет уже тридцать лет, а я всё ещё помню тепло её рук. Кажется, только вчера бегал с девчонками на танцы, а у них у всех уже давным-давно внуки.
Пришло время отдавать долги, нет, не денежные, таких уже давно нет – долги совести. Пришло время вспомнить всех своих учителей, хороших, плохих, - всяких. Суфии говорят: – никто тебе не друг, никто тебе не враг, а каждый тебе учитель. Вот о учителях и будет мой рассказ.
Дядя Коля был известной в городе личностью, я бы даже сказал личностью легендарной – мастер спорта по боксу, преподаватель городской секции бокса, попасть в которую было мечтой любого мальчишки. Как он отбирал пацанов, скажу честно, мне до сих пор непонятно, там были и пай-мальчики из хороших семей, и отъявленные хулиганы, на которых давно все уже махнули рукой, даже инспектора из детской комнаты милиции. Могу подтвердить лишь тот факт, все, кто занимался долгое время у дяди Коли, все, без исключения, впоследствии стали настоящими мужчинами. Таких любят женщины, у таких не рискуют встать на пути другие, таким и легко и тяжело в жизни – их и уважают, и ненавидят одновременно.
Самый «шебутной» и самый «проблемный» среди нашей четвёрки «мушкетёров» был Серый. Про таких говорят – по нему тюрьма плачет. Его часто забирала прямо с уроков Нина Васильевна – наш участковый инспектор, и вела к себе в кабинет на очередной «разбор полётов». Сама детская комната милиции была буквально в двух шагах от школы, и возвращаясь домой после уроков, мы старательно обходили её по другой стороне улицы. Нина Васильевна курила и потому иногда выходила на крыльцо, зачем было лишний раз рисковать, тем более, периодически она бывала, что называется без настроения.
Во время очередного «вставления пистона» Серому, в кабинет «Нинки» зашёл по каким-то своим делам и дядя Коля. Чем уж ему приглянулся Серый – не знаю, но вот то, что приглянулся – факт. Наш дядя Коля не только позвал его к себе с секцию, но, когда Серый заявил, что без своих друзей он никуда не пойдёт, тот только махнул рукой: - ладно, приводи, там посмотрим.
И вот мы, все четверо, уже полчаса переминаемся перед дверью в спортзал, и всё никак не решаемся войти – страшно, а вдруг сейчас дядя Коля, всё позабыв, нас выгонит. Мы прекрасно знали ту, известную всем в городе, историю, когда он второго секретаря горкома партии выбросил из зала. Думаю, ещё немного и мы бы так и ушли, не осмелившись открыть ту проклятую дверь, но, где-то там в небесной канцелярии всё уже давно решили за нас. Дверь открылась сама, блин, я чуть в штаны не сделал – с той стороны стоял дядя Коля, собственной персоной. Посмотрев на нас, молча махнул рукой, мол, заходите. Как я не тогда не убежал, не знаю, просто не мог бросить друзей, потом, каждый из них говорил, что тоже был готов броситься наутёк. Взглядом вивисектора дядя Коля обвёл всю нашу четвёрку – мне никогда не было так страшно, да что там мне, мы все буквально тряслись от страха. Видимо сам дядя Коля обладал некоторыми экстрасенсорными способностями. Он как-то обмолвился, узнав, что я из казачьего рода, мол, и у него в роду были казаки-характерники.
Сейчас я понимаю – это было некое испытание на «слабо» и мы, все четверо, его прошли. На самом деле, более доброго человека, я не встречал. Я помню, как он вытирал разбитый в спарринге нос увальня Мишки, тому всегда доставалось больше других из-за его неуклюжести. Дядя Коля что-то тихо говорил Мишане и гладил его по голове. Много лет спустя, Мишка как-то сказал мне, что всегда мечтал иметь такого отца как наш дядя Коля. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись – Мишка словно повторил мои мысли. Я бы тоже хотел такого отца…
Через несколько лет дядю Колю «посадят», дав тринадцать лет. Однажды, спеша куда-то по своим делам, дядя Коля решил «срезать угол» и пройти через парк. В это время, там, несколько подонков уже пустили по кругу двух несовершеннолетних девочек. Итог – один скончается на месте, второй спустя несколько дней в реанимации. А ведь он ударил каждого только по разу. Остальным повезло больше – успели убежать.
Как сложилась дальнейшая судьба моего первого Учителя – неизвестно. Время всех раскидало, и нет уже моих трёх друзей, наверное, нет давно и самого дяди Коли. Со мной осталась только доброта большого, сильного, нашего дяди Коли. Он был первым, кто объяснил нам, несмышлёнышам, простое жизненное правило – мир делится на мужчин и всех остальных.
Свежие комментарии