В горсовете Клайпеды на 26 июля запланированы два голосования. Одно по вопросу установки мемориальной доски на здании университета в честь лидера «лесных братьев» Адольфаса Раманаускаса-Ванагаса, а второе по поводу импичмента депутату Вячеславу Титову, который усомнился в том, что имя убийцы нужно увековечить.
Поддержать Титова пришли к стенам горсовета неравнодушные граждане, среди них бывший председатель Совета ветеранов Анфиян АНТОНОВ, который не понаслышке знает, что же представляло собой повстанческое движение Литвы.— Анфиян Петрович, при каких обстоятельствах Вашей семье пришлось столкнуться с «лесными братьями»?
— Когда пришла Советская власть, моя мать всей душой поддержала ее. Вся наша деревня, находившаяся тогда в Каунасском уезде (сейчас это район), поддерживала новую власть и считала ее своей, трудовой. Мою мать как самую грамотную (она закончила класс церковно-приходской школы) избрали председателем сельсовета.
Когда началась война, она стала участником сопротивления немецкой оккупации. Являясь связной партизанского отряда, она налаживала связь между партизанским каунасским подпольем, лагерем принудительного труда в Правенишкесе, где в то время был мой отец, и каунасским гетто. Моя мать по просьбе штаба переправляла евреев в партизанские отряды.
В ее адрес сразу посыпались угрозы, но среди «лесных братьев» был человек, хорошо знавший нашу семью, и он предупредил мать, что в ближайшую ночь с ней расправятся, отметив, что детей не тронут. Она скрылась, сбежав к знакомым на другой хутор.
К нам пришли домой, сначала давали конфеты, спрашивали, где мать. Старшей сестре было двенадцать лет, нам с братом — по семь и шесть соответственно, но нас потом стали и ремнем избивать. А мы действительно не знали, где она скрывается.
Потом они ушли с угрозой, что так нас не оставят. Через несколько дней знакомый вновь сообщил, что нужно бежать, иначе теперь уже погибнет вся семья.
Мать нас собрала, и мы бежали в волость, куда «лесные братья» не смели показываться. Мы спаслись, но в других случаях наши родственники были убиты ни за что.
— Как Ваш отец оказался в лагере принудительного труда в Правенишкесе?
— Наша деревня Ромашкю-Будай была староверской, на ее окраине еще жил литовец, на окраине леса — поляк. Мы все жили дружно.
Мой отец еще в 1940 году поддержал новую власть, активно участвовал, как и вся деревня, в выборах того года. Он тоже был избран председателем сельсовета, ездил в составе делегации в Москву на сельскохозяйственную выставку 1940 года, рассказывал соседям-крестьянам, как хорошо его там приняли, как по возвращении встречали в Каунасе с цветами.
Когда пришли немецкие оккупанты, он собрался уйти в партизаны, но его схватили приехавшие на велосипедах так называемые повстанцы («белоповязочники»). Они заставили его копать себе яму, хотели за сараем расстрелять. Но вмешался немец, к которому моя мать бросилась со взяткой (самогоном, копченостями), поэтому казнь отменили.
Немецкие солдаты маршируют в Мемеле / Фото: ИноСМИ
Так отец попал в политическую тюрьму Каунаса, потом в Правенишкес. Затем, когда его хотели вывезти в Германию, он бежал к партизанам, разобрав в поезде дощатый пол. В конце войны, за неделю до освобождения нашего края, он погиб в стычке с местными карателями. Партизаны пытались не дать им уйти с немцами, но в итоге его убили.
— Что мотивировало местных литовцев записываться в ряды «лесных братьев»?
— Первый контингент — это сотрудничавшие с немцами коллаборанты, которые не успели с ними отступить. К ним стала присоединяться напуганная молодежь, боявшаяся призыва в советскую армию. Чтобы их не призвали, они ушли в лес. Был какой-то процент идейных борцов за независимость Литвы.
Но главные руководители «лесных братьев» — это люди, у которых руки были по локоть в крови во время немецкой оккупации.
Именно начиная с этой оккупации, за ними тянулся кровавый шлейф и кровавые методы. Они активно принимали участие в уничтожении евреев, активистов и т.д.
Фото: samlib.ru
— Могли бы Вы подробнее рассказать о случаях сотрудничества «лесных братьев» с немцами? Замешан ли был в коллаборации с нацистами Адольфас Раманаускас-Ванагас?
— Про самого Раманаускаса-Ванагаса сказать не могу, я читал, что он действовал не в том районе, где мы жили. У нас же там, где сейчас Домейкава (пригород Каунаса), была богатая усадьба Суткаса. В период немецкой оккупации в этой усадьбе он сколотил группу карателей, охотившуюся за советскими партизанами, евреями, подпольщиками, за теми, кто не принимал немецкую оккупацию. Стоило только сказать им, что кто-то «неправильно» думает, и его сразу арестовывали или убивали.
Этот Суткус в конце войны планировал отступить с немцами. Мой отец в партизанском отряде «За Советскую Литву» пытался не дать им уйти, но часть ушла, а некоторые стали повстанцами, выполнявшими те же задания против своего народа, что и при немцах.
Адольфас Раманаускас-Ванагас / Фото: jp.lt
— Страдали ли этнические литовцы от террора «лесных братьев»?
— В конце существования в Литве Советской власти мне удалось в 1988 или 1989 году принять участие в съезде всех потерпевших от «лесных братьев», который прошел в Вильнюсе. Очень большой зал ЦК Коммунистической партии Литвы был полон потерпевшими. Невозможно было слушать их воспоминания о том, какими методами «лесные братья» уничтожали близких, родственников, соседей. Звезды вырезали, полосы кожи со спины снимали, в колючую проволоку заворачивали, живых бросали в колодцы, сжигали, нападали на бани, когда там женщины мылись, чтоб их изнасиловать…
Есть писатель Римантас Грейчус, в своей книге он приводит много таких случаев, потому что объезжает свидетелей, опрашивает их. И он хочет еще вторую книгу выпустить. Его отец был в ссылке, поэтому Римантас родился в России, получил там высшее образование, женился, но вернулся в Литву.
Много от рук «лесных братьев» погибло литовцев. В первую очередь уничтожали актив советской власти. Во вторую очередь — новоселов. Очень много их погубили. Еще в 1940 году вышел Земельный декрет, согласно которому безземельных наделяли землей, а малоземельным ее добавляли. Соответственно теряли богатые — у них землю отрезали, чтобы наделить ею новоселов.
«Лесные братья» / Фото: Foto-history - LiveJournal
На съезде пострадавших было зафиксировано, что «лесные братья» уничтожили порядка сорока тысяч мирных жителей.
— Какой стратегии придерживалось движение «лесных братьев» в начале Великой Отечественной войны?
— Еще за два-три дня до начала войны распускались страшные слухи, что всех евреев и русских будут резать, убивать. Видимо, распускали те, кто уже знал, что вот-вот начнется война. Многие испугались. Значительная часть русских грузилась в телеги и собиралась в случае начала военных действий отступать на восток.
Еще война не началась, а возникло восстание пятой колонны, так как она стала действовать в назначенное время и назначенный срок по команде из Берлина. Я видел архивные документы об этом.
Как только немцы перешли границу, в Каунасе начались еврейские погромы, организованные повстанцами. Даже комендант города, увидев, как зверски убивают арматурой, палками и чем только угодно, так как жалели патроны, телеграфировал в Берлин о том, как нужно реагировать. Но был прислан ответ, чтобы он не мешал, а при определенных условиях и помогал.
— Куда смотрело в это время мирное население Литвы?
— В Каунасе мирное население, проходя мимо погромов, останавливалось и хлопало в ладоши. Для них это был театр. На территории автобусного парка произошло первое избиение евреев.
Один немецкий офицер заснял, как литовец, участвовавший в избиениях, играл на гармошке, сидя на трупах. Уже в наши дни эта фотография оказалась в сети.
Гетто Каунаса организовали в пригороде Вилиямполе, там жили евреи. Перед тем, как его создать, националисты прошлись маршем по еврейским кварталам. Они стали избивать евреев, сгонять их к реке. Там над ними издевались: били, топили, заставляли самим лезть в реку и плыть.
Самое странное, что рядом на высотке собрался глазевший народ. Некоторые из них это даже приветствовали.
На мой взгляд, литовское население разделилось тогда пополам. 50% поддерживали и воевали за нацистов. Остальные 50% не сочувствовали немцам, может, около 20% из них участвовали в каком-то сопротивлении: в партизанском и подпольном движении. Я знаю много партизан и подпольщиков, они все умерли, но память о них у меня сохранилась.
— Что ждет общество Клайпеды в случае увековечивания памяти Адольфаса Раманаускаса-Ванагаса?
— В Клайпеде это первый такой случай. У нас многонациональный город, здесь много диаспор, которые живут в дружбе. И с той, и с другой стороны никто не хотел разногласий. Власти не препятствовали отмечать день освобождения Клайпеды. И «Бессмертный полк» мы проводили, но героизация Раманаускаса-Ванагаса создает раздор. Чувствую, в Клайпеде не будет такого, как раньше: начнутся расколы.
Свежие комментарии