| Ледокол «Ермак» |
Последний период жизни Макарова знаменателен еще одним чрезвычайно интересным проектом, который адмиралу, несмотря на обычные, чинимые ему препятствия, удалось, все-таки, частично реализовать.
Еще в начале 90-х годов у него появилась идея создания ледокола, способного бороться с полярными льдами. Это не был просто интерес к рекордам, хотя и предполагалось достичь на проектируемом корабле Северного полюса. Постройка мощного ледокола знаменовала бы собой начало новой эры в арктическом мореплавании. Ведь до этого плавание во льдах было «пассивным», т. е., кораблям приходилось выискивать путь по чистой воде среди льдов, перед которыми они были беспомощны. Ледокол же предназначался для активного плавания сквозь льды и мог бы обеспечить навигацию вдоль северных берегов Сибири. Все это было очевидным для Макарова. Но, имея печальный опыт, адмирал четыре года вынашивал свою идею, обстоятельно изучая все, имевшее хоть какое-то отношение к данному вопросу. Подготовившись, в 1897 году он делает первую официальную попытку заинтересовать морское ведомство изучением Севера с помощью ледоколов. Однако, как всегда, косность и бюрократизм чиновников оказались не менее прочными, чем полярные льды. Предложение Макарова отвергли одним росчерком пера, даже без рассмотрения его докладной записки специалистами. Но разве можно было этим удивить или остановить беспокойного адмирала? Он разворачивает бурную пропаганду своей идеи: в марте выступает на конференции Академии наук со специальным докладом о значении ледоколов в исследовании Арктики. Затем Степана Осиповича слушают на экстренном заседании Географического общества, где присутствуют именитые сановники и даже члены императорской фамилии. В апреле в Морском собрании, а в мае опять на заседании Русского Географического общества Макаров выступает на ту же тему. Кроме того, появляются многочисленные восторженные отклики прессы, которые способствуют ознакомлению широких масс России с новой идеей адмирала. Дело получает общественный резонанс такого масштаба, что сам царь обращает внимание министра финансов С. Ю. Витте на проект Макарова. Но только после поддержки идеи ледокола Д. И. Менделеевым, чей научный авторитет был в России достаточно высок, адмиралу начинают идти навстречу. Вскоре Макаров встречается с Менделеевым; они договариваются по всем вопросам и совместно составляют для министра докладную записку с подробными объяснениями цели постройки ледокола. Получив аудиенцию у министра финансов, Макаров, в соответствии с пожеланиями Витте, лично отправляется в Карское море, где совершает плавание на пароходе. Цель — на месте ознакомиться с арктическими условиями, оценить ледовую и навигационную обстановку. Во время этой краткосрочной командировки Макаров встречается для консультаций с опытными норвежскими полярными капитанами, в том числе с Отто Свердрупом, бывшим командиром нансеновского «Фрама» ***. Общение с ними помогает Макарову все больше верить в осуществимость своей идеи. Да и полученные им у бывалых моряков сведения об условиях плавания во льдах были чрезвычайно полезны. Все собранные им в пути материалы Макаров изложил в обширном отчете министру. В ноябре 1897 года правительство, наконец, выделяет деньги на постройку ледокола, и комиссия во главе с Макаровым приступает к разработке технических условий. В связи с отсутствием у отечественных судостроителей необходимого опыта, Макаров решает строить ледокол за границей, в Англии. На специально изготовленной модели будущего судна он многократно проводит эксперименты по обеспечению прочности будущего ледокола и его непотопляемости. Результатом явились очередные технические новинки, которые адмирал внедрил в свое детище, названное «Ермак». Как впоследствии показало плавание, во льдах эти новшества оказались не лишними, но, увы, недостаточными... 21 февраля 1899 года ледокол «Ермак» отправился в свое первое плавание. Испытание, в прямом смысле, на прочность состоялось в Финском заливе и прошло успешно. Здесь ледокол оказал помощь целой группе пароходов, застрявших во льдах. Появление же корабля на рейде Санкт-Петербурга собрало многотысячную толпу, которая в полной эйфории, с умилением и благоговением взирала на чудо конца 19 века, созданное русским моряком. Очень многие, не имевшие абсолютно никакого представления об Арктике, считали, что дело сделано, — полярные льды будут взломаны, полюс покорен… Но сам Макаров так не думал. Он прекрасно сознавал разницу между теми условиями, в которых «Ермак» работал в Финском заливе, и теми, что ему предстоит испытать в Арктике. И адмирал не ошибся. Последующие два плавания, которые в 1899 г. «Ермак» под начальством Макарова совершил в Северном Ледовитом океане, оказались неудачными. Особенно огорчил Макарова (а недругов адмирала чрезвычайно обрадовал) второй рейс, во время которого ледокол получил значительную пробоину в подводной части корпуса. Отдельной повести достойна последовавшая затем эпопея разбора плавания специальной комиссией и подробнейших объяснений со стороны Степана Осиповича. В условиях непрекращающихся нападок в печати и противодействия чиновников, ценой неимоверных усилий ему все же удается доказать целесообразность продолжения испытаний ледокола. Но вот что поразительно: помимо подготовки многочисленных докладов и писем в защиту своей идеи, Макаров за короткое время успевает обработать результаты научных наблюдений, проводившихся на протяжении двух плаваний «Ермака», — по гидрологии, метеорологии, магнетизму и структуре льда. Интересно также, что впервые в подобных исследованиях была применена киносъемка. Все это затем нашло отражение в капитальном, объемом более 500 страниц, труде Макарова «Ермак» во льдах», вышедшем в 1901 году. Увы, первый год нового столетия стал последним в коротком «макаровском периоде» работы ледоколов на Крайнем Севере. В третьем арктическом плавании экспедицию на «Ермаке» подстерегает очередная неудача, и… «высочайшим повелением» адмирала отстраняют от дальнейших научных исследований Арктики, навсегда разлучают с его детищем — ледокольным судном. «Ермак Степаныч», как окрестила судно его команда, переживет своего конструктора на 60 лет, принесет огромную пользу стране и станет родоначальником целой серии более современных ледоколов. Создатель же «дедушки ледокольного флота», адмирал Степан Осипович Макаров, несмотря ни на что, продолжал служить верой и правдой своему отечеству. А оно в нем, без сомнения, нуждалось. Никто иной, как «беспокойный адмирал», понадобился в тяжелые для России дни русско-японской войны. Назначенный 1 февраля 1904 года командующим Тихоокеанским флотом, Макаров, как обычно, развернул кипучую деятельность. Благодаря этому за короткое время заметно выросли боевой дух и боеспособность флота; он отказался от тактики пассивной обороны. В поисках противника Макаров сразу же начинает выходить с кораблями в море… «В море — значит, дома!» — так говаривал Степан Осипович Макаров. Но кто знал, что эти слова обретут совсем иной, страшный смысл 31 марта 1904 года? В этот день, в 9 часов 30 мин., подорвавшись на мине, броненосец «Петропавловск» вместе с находившимся на его борту командующим, выдающимся флотоводцем и ученым, адмиралом Макаровым менее чем за две минуты погрузился в холодные глубины океана. Так море действительно стало последним и вечным домом для человека, который любил его всю свою жизнь. * Кондуктор — воинское звание унтер-офицеров сверхсрочной службы в русской армии и флоте до революции. (Прим. ред.) ** Гардемарин — звание в русском флоте со времен Петра I, установленное для выпускников морского кадетского корпуса при направлении их на флотскую службу. (Прим. ред.) *** «Фрам» — судно, построенное Фритьофом Нансеном, для дрейфа во льдах Арктики. Об этом плавании читайте в ВС № 9, 2002 г. |
| Ссылка на http://www.vokrugsveta.com обязательна |
Свежие комментарии