Он строил Берлинскую стену, освободил узников «Освенцима», спас «Сикстинскую Мадонну». Его жена была военной санитаркой, а дочь стала диссидентом. 28 декабря 1897 года родился второй главный после Жукова «маршал победы» — Иван Конев
С именем Конева связан один из самых драматических эпизодов в жизни советского вождя.
В начале октября 41-го, на пороге катастрофы, когда немцы стремительно продвигались к столице, а в воздухе витал только один вопрос: «Кто виноват в грандиозных неудачах Красной армии?» Сталин лично позвонил Коневу и сказал в трубку: ««Товарищ Сталин не предатель, товарищ Сталин не изменник, товарищ Сталин честный человек, вся его ошибка в том, что он слишком доверился кавалеристам, товарищ Сталин сделает все, чтобы исправить сложившееся положение».В русской истории имена Жукова и Конева стоят вместе, хотя первый и чуть впереди, их судьбы – неразрывны.
В 30-х они вместе служили в Белорусском военном округе, причем командарм именно Коневу дал символичное прозвище – «Суворов». В октябре 41-го, после поражения под Вязьмой, Жуков фактически спас Конева от расстрела, сделал его своим заместителем, а потом отправил на Калининский фронт. В 42-м Жуков и Конев вместе уговаривали Сталина от переброски войск из-под Москвы в Сталинград. В поверженном Берлине, который брали их армии – поссорились, режиссер Чухрай видел, как они трясли друг друга за грудки. После войны Конев был заместителем Жукова на посту министра обороны и в 1946-м он возглавил отпор группы генералов Сталину, намеревавшемуся его репрессировать.
Двух великих русских полководцев сумел развести… Хрущев. В 1957-м году, готовясь отправить Жукова в опалу, он поручил Коневу подписать статью с разоблачением. И Конев, после долгих сомнений, подписал.
Эта подпись надолго развела двух боевых товарищей. По воспоминаниям Симонова, они все же сумели помириться и обняться только в 1967-м году. Но действительно ли простил Жуков Конева – нам неизвестно.
С первой женой, с которой они прожили 18 лет, Конев расстался в 1940-м. А зимой 42-го, на возглавляемом им Калининском фронте, он познакомился с 18-летней санитаркой Антониной Васильевой. Она пришла убраться в хате, где он ночевал. Конев сказал: «Будь хозяйкой». И она ей стала. Они «прошли» вместе всю войну, в шутку он называл ее «мой ординарец», и прожили вместе долгую жизнь потом – всего 31 год.
От первого брака у Конева было двое детей, от второго – один. Конев поддерживал тесные отношения с детьми. Дочь от первого брака, Майя, была близка к диссидентскому движению и в конце его жизни носила отцу запрещенные книги; они подолгу спорили.
Как известно, мир спасет красота, а не тяжелая артиллерия. Командуя 1-м Украинским фронтом, освобождавшим весной 45-го Восточную Европу, Конев отдал приказ не бить из крупнокалиберной артиллерии в ситуациях, когда могли пострадать культурные ценности.
Краков, Прага, маленький польский городок Ченстохова должны сказать «спасибо» русскому полководцу, сохранившему многие их архитектурные памятники от разрушения, а все человечество – за спасение знаменитой Дрезденской галереи старых мастеров.
Отступая, немцы заминировали штольни, где хранились художественные сокровища из прославленной галереи. Узнав об этом от военной разведки, Конев лично выехал на место и руководил операцией по разминированию и спасению картин, среди которых была выдающаяся работа Рафаэля.
По словам Конева, лицо Сикстинской Мадонны напоминало ему лицо его матери – простой крестьянки Никольского уезда Вологодской губернии.
Всю войну Конева мучили тяжелые приступы язвы. Вскоре после Победы он оказался в Вене, и там случилось очередное обострение болезни – советские врачи приняли решение делать срочную операцию. Конев колебался и дал согласие показать себя местному специалисту. Австрийский медик понял, что язва – последствие нервного военного перенапряжения. Выписал «нормальные» человеческие радости: теплая еда, охота… Конев выздоровел, но поблагодарить медика не сумел – за опыта над военнопленными его осудил Нюрнбергский суд.
В 1961 году произошла очередная напряженность в отношениях советских и американских войск на территории оккупированной Германии. Войска стояли вплотную, что называется «до первого выстрела». И тогда в Кремле решили сделать, по меткому выражению Хрущева: «Ход Конев». На личном самолете Хрущева в Берлин срочно вылетел Конев, ведь его прекрасно знали в Европе, как героя-освободителя. Именно Конев встретил на Эльбе командующего американскими войсками Омара Бредли, который и теперь возглавлял американский воинский контингент. После приезда Конева напряженность спала. Бредли дал приказ своим вернуться на исходные позиции, в Германии началось строительство Стены.
В конце жизни он оказался не у дел, среди членов так называемой «райской группы» генералов-отставников: писал мемуары и статьи, посвящал себя семье, удостоился редкой чести – прижизненного памятника, и не где-нибудь, а в Праге, на площади Интербригады, ведь именно войска маршала Конева освободили чешскую столицу от нацистов. Еще один памятник Коневу был установлен в польском Кракове, за те же заслуги.
В 97-м году поляки демонтировали этот памятник. Та же судьба чуть было не постигла и чешский постамент – вопрос о демонтаже и переносе рассматривался в 2008 году, но чехи решили иначе, и памятник великому русскому полководцу сохранился в их городе на законном месте. Несколько лет спустя благодарные пражане, не давшие местным властям перенести монумент, посадили у памятника кусты сирени.
По воспоминаниям близких людей, Конев очень любил сирень.
Свежие комментарии