Первые годы Советской власти ознаменовались ожесточенной борьбой государства с православной церковью. Но не прошло и четверти века, как во время Великой Отечественной войны духовная и светская власть вновь были вынуждены объединиться в борьбе с общим врагом.
Забыть старые обиды
До революции в России находилось 78 тысяч православных храмов и 25 тысяч мечетей, к началу войны их количество сократилось в более чем в 20 раз. Только к 1938 году в стране было ликвидировано около 40 тысяч храмов различных религиозных конфессий. Дошло до того, что по данным Патриархии в 25 областях страны не стало ни одного храма, а в 20 районах их количество не превышало пяти. Тем не менее, большинство населения Советского Союза тех лет, родилось до революции, и было обращено в ту или иную религию, распространенную на территории Российской Империи. По социологическим данным 1937 года из неграмотных жителей СССР, верующими было 84%, а из грамотного населения - 44%. Не удивительно, что с наступлением тяжелого военного времени руководство страны, как и его простые жители поспешили вернуться к вере предков. При этом чудом сохранившиеся в ходе красного террора священнослужители, сумели простить недавние обиды и выступили на стороне Советской власти во время борьбы жителей страны с немецко-фашистскими захватчиками. В самые тяжелые дни обороны Москвы вокруг города был совершен воздушный крестный ход на самолете с иконой Тихвинской Божией матери.
Все для фронта
Символично, что, не дожидаясь просьбы властей, патриарший местоблюститель митрополит Сергий, уже 22 июня 1941 года выступил с проповедью к верующим с призывом с оружием в руках защищать Родину, а также собирать средства для помощи фронту. Его призыв был услышан. Начались масштабные перечисления средств. При этом деньги на оборону сдавали не только простые верующие, но и сами священники. В период с 1941 по 1944 года православная церковь пожертвовала на оборону страны более 200 млн. рублей. В том числе, на эти средства была создана эскадрилья святого Александра Невского и танковая колонна имени Дмитрия Донского. В качестве наглядной агитации о финансовых пожертвованиях церковнослужителей о каждом крупном из них сообщали газеты «Правда» и «Известия». Сталин, в свою очередь, признав помощь православной церкви, в качестве благодарности освободили из мест заключения большое количество священников. В 1943 году были официально учреждены ордена Александра Невского, Александра Суворова и Михаила Кутузова. В войска вернули Георгиевскую ленту и форму царского образца, с этого момента не воспрещалось нахождение на фронте священников. В 1942 году во время Пасхи в Москве не только разрешили службу, но и всенощные гуляния. В сентябре 1943 года И.В. Сталин лично встретился с высшим руководством православной церкви, чтобы личным примером показать единство церкви и государства в борьбе с общим врагом.
Следствием встречи стало разрешение открытия в Москве, Ленинграде и Киеве духовных академий, чего до войны даже представить себе было нельзя. В стране появился Священный синод при Патриархе и Совет по делам Русской Православной церкви. Существует устойчивое предание, что Жуков перед каждым важным наступлением возил по фронтам икону Казанской Божией Матери. Как правило, в этом случае успех был на стороне Советских войск. Возрождение церкви к концу войны приняло настолько широкий размах, что Сталин планировал сделать из Москвы – православный Ватикан, объединяющий все течения православной церкви. Однако церковные владыки из Греции и Турции не приняли данное предложение, и оно осталось нереализованным. Когда идея объединения православных церквей под рукой Москвы провалилась, а мобилизация верующих после окончания войны была уже не нужна, отношения между церковью и государством вновь охладели, вернувшись к довоенному уровню.
Дочь шведского генконсула в Санкт-Петербурге, Эльза Брендстрём, имела шанс погибнуть или умереть от болезни не несколько и даже не один десяток раз. Она объездила всю европейскую часть России и Сибирь, помогла по самым скромным подсчетам 700 000 человек, пять раз удостаивалась номинации на Нобелевскую премию мира. В России она оказалась в очень сложное время — в период Гражданской войны — и удостоилась любви и белых, и красных. За то, что Эльза не делила нуждающихся на «своих» и «чужих», ее и прозвали «Сибирским ангелом».
Девушка из высшего общества
Эльза родилась в Северной столице в 1888 году. Семья ее покинула Россию, когда девочке было всего 3 года — отцу предложили хорошую должность на родине. Но в 1906 году Эдвард Брендстрём вернулся уже в должности посла, а два года спустя, окончив колледж в Стокгольме, к нему переехала и дочь. Здесь, в Санкт-Петербурге, девушку и застала Первая Мировая война.
В ту пору среди представительниц высшего общества были весьма популярны курсы сестер милосердия. Это увлечение не миновало и Эльзу. Как рассказывает Штутгарт Квелл в книге «Эльза Брендстрём. Женщина, которую называли ангелом», девушка сначала устроилась в лазарет для раненых русских солдат, а позже получила приглашение в Шведский Красный Крест.
«Желание приносить людям радость»
Как международная организация, Красный Крест помогал всем, вне зависимости от национальности и убеждений. Тем более, что Швеция сохраняла в конфликте нейтралитет. В обязанности Эльзы входил уход за пленными немцами и австрийцами, оказавшимися в России. Не желая тратить средства на заботу о военнопленных и лишний раз провоцировать нищающее население, отечественное правительство приняло решение отправлять раненых в Сибирь, где у них оставалось немного шансов выжить.
За одним из эшелонов с пленными немцами на восток отправилась и Эльза. Молодая сестра милосердия была поражена ужасными условиями, в которых они пребывали. Все силы она бросила на спасение нуждающихся, помогая не только пленным, но и русским солдатам, а также местному населению: где лекарствами, где провиантом, где перевязками и уходом, а где и просто добрым словом. В автобиографии «Среди военнопленных в России и Сибири» Эльза писала: «Единственно важным является лишь постоянное стремление создать для людей достойные условия жизни и желание приносить людям радость».
«Хуже всего было в Туркестане...»
С окончанием Первой Мировой шведка вернулась в Санкт-Петербург. Несмотря на поступающие предложения уехать на родину, она решила не покидать Россию, хотя понимала, что надвигается еще более страшная и кровопролитная война — Гражданская. В 1918 году Эльза вместе с миссией отправилась в Омск. Тяжелый путь занял более шести недель — наличие мандатов, выданных Троцким, не спасло миссию от задержек и проблем.
Впрочем, документы и статусы в то время ценились менее всего. Незадолго до того, как Брендстрём прибыла в Казань, колчаковцами там был расстрелян австрийский врач. А далее — в пути по Сибири — миссия узнала еще о четырех погибших представителях Красного Креста: двух шведах и двух датчанах. Впрочем, подобный беспредел творился не только в подконтрольных белым районах. В красном Туркестане в начале 1919 года был убит сотрудник шведского отделения Красного Креста, а вместе с ним и военнопленные, которым миссионеры пытались помочь. Страшный голод, бушевавший там в 1918-1920 гг., заставлял людей поступать хуже диких животных.
Сибирский ангел
Миссия Эльзы в Сибири затянулась на несколько лет. Она ухаживала за раненными, доставляла медикаменты и продовольствие, организовывала госпитали и лазареты. Сотрудники ее миссии и коллеги из других стран гибли от рук белочехов, колчаковцев, сибирских атаманов, басмачей. Как ни странно, благожелательнее всех оказались красные. За время путешествия по Сибири несколько миллионов человек умерло от брюшного тифа и других страшных болезней. Но, казалось, сама судьба бережет сибирского ангела.
Эльза ни разу серьезно не заболела, а ее жизнь хоть и бывала под угрозой, но даже легкого ранения девушка не получила. Кто знает, возможно она оставалась бы в России и дольше, но в 1920 году пришла телеграмма о тяжелой болезни отца, и Эльза вернулась в Швецию. Дело своей жизни — помощи нуждающимся — она продолжила в Германии, а потом в США. В годы Второй Мировой войны занималась благотворительностью и читала лекции в Европе. И несмотря на то, что Эльза постоянно работала с опасными заболевшими, все ей было нипочем...
И все-таки ее доконала болезнь, но не заразная, полученная от кого-то из подопечных, а страшная и неумолимая — рак костей. До самых последних дней своей жизни, пока у нее хватало сил двигаться, Эльза продолжала заниматься благотворительностью, помогая детям в Германии и Швеции. Здесь, на своей исторической родине, она умерла и была похоронена 4 марта 1948 года.
Свежие комментарии