Современные биографы видят причину конфликта между императором и военачальником в том, что Павел I насаждал в армии прусские порядки, основанные на муштре и палочной дисциплине, Суворов же пытался отстоять национальные принципы военного строительства. Однако конкретные проявления этого конфликта, вызвавшие опалу Суворова, остаются все еще не раскрытыми.
Попробуем разобраться. «Раскопки» будут вестись на ниве политического противостояния новому самодержцу. Напомню, что он взошёл на престол 6 ноября 1796 года.
По-видимому, уже в начале 1797 г. до Павла I доходили какие-то сведения о далеко идущих замыслах, обсуждавшихся в окружении Суворова, открыто не подчинявшегося распоряжениям императора. Так, В. Н. Головина прямо говорит о письме М. П. Румянцева Н. В. Репнину, которое было доведено до сведения императора в апреле 1797 г., где сообщалось, что Суворов "волновал умы", и давалось понять, что "готовится бунт". Как бы то ни было, но 6 февраля 1797 г. Суворов был отставлен от службы без права ношения мундира [Обратим внимание!]. С 18 преданными офицерами, подавшими в отставку, он переехал в свое белорусское имение Кобринский ключ. Но здесь офицеры были арестованы, а сам Суворов в мае под надзором переведен в другую свою «вотчину», Кончанское, что на новгородчине.
На склоне лет генерал А.П.Ермолов, известный потом как николаевский управляющий по гражданской части на Кавказе, расскажет, как тогда служивший с ним на той же смоленщине один из главных заговорщиков полковник А.М.Каховский зондировал мнение Суворова на этот счет: «Однажды, говоря об императоре Павле, он сказал Суворову: „Удивляюсь вам, граф, как вы, боготворимый войсками, имея такое влияние на умы русских <…> соглашаетесь повиноваться Павлу.
“ Суворов подпрыгнул и перекрестил рот Каховского. „Молчи, молчи, — сказал он. — Не могу. Кровь сограждан!“». Идеи заговорщиков, видимо, находили отклик в душе Суворова и он их не выдал.
Кузен Каховского, летописец не только наполеоновских войн, но и «родственного куста», Денис Давыдов писал о полковнике: «Александр Михайлович Каховский, единоутробный брат А. П. Ермолова, столь замечательный по своему необыкновенному уму и сведениям, проживал спокойно в своей деревне Смоленичи, находившейся в сорока верстах от Смоленска, где губернатором был Тредьяковский, сын известного пииты, автора „Телемахиды“. Богатая библиотека Каховского, его физический кабинет, наконец празднества, даваемые им, привлекли много посетителей в Смоленичи…»
Полковник А. М. Каховский, служивший ранее в штабе фельдмаршала, его любимец и в то же время человек, тесно связанный с братьями Зубовыми, так подходил к плану мятежа. Его мысль состояла в том, чтобы в Новороссии, в военном округе, подчиненном Суворову, распространить среди солдат слухи о том, что Павел I собирается все переделать в России по прусскому образцу и намерен изменить православную религию. Для пущей убедительности Каховский замышлял переодеть какого-нибудь преступника фельдъегерем, якобы присланным императором, повесить этого "царского гонца", поднять дивизию Суворова, присоединить к ней пехотный полк своего дяди В. Л. Давыдова, стоявший в Полтаве, получить подкрепления в Киеве и других городах, двинуть войска на Петербург и свергнуть царя.
Летом 1798 г. в руки Павла I попали сведения о существовании в армии оппозиции его режиму, которая, с одной стороны, была связана с братьями Зубовыми, а с другой - ориентировалась на наследника престола.
25 июля была создана следственная комиссия во главе с пруссаком - это неслучайно - Ф.И Линденером, любимцем Павла I. В ходе расследования выяснилось, что около двух лет в Смоленской губернии действовал антиправительственный кружок, состоявший из офицеров Петербургского драгунского, Московского гренадерского, 4-го артиллерийского полков, чиновников местной администрации, отставных военных и гражданских лиц. Ядро кружка - "канальский цех" - составляли 8-10 человек, носивших конспиративные клички. Связанных же с кружком лиц насчитывалось около трех десятков. Главными действующими лицами здесь были Каховский и исключенный из службы бывший командир Петербургского полка полковник П. С. Дехтерев. В кружок входили сменивший его на этом посту полковник Киндяков, офицер того же полка полковник И. Бухаров, подполковник А. П. Ермолов, командовавший ротой 2-го артиллерийского батальона, капитан В. С. Кряжев, адъютант и управляющий канцелярией смоленского военного губернатора. Им покровительствовали шефы Петербургского полка генерал-лейтенант П. И. Боборыкин и генерал-майор Д. Тараканов. По всей видимости, устремления смоленских вольнодумцев не шли дальше возвращения к екатерининскому политическому режиму при известной его либерализации.
В ходе расследования выяснилось, что руководители кружка дружественными и служебными узами тесно связаны с зубовским семейством. Согласно показаниям Кряжева, "Каховский и Дехтерев, будучи подкрепляемы, почитали себе протекторами кн. Платона и Валериана Зубовых". По заключению Линденера, Зубовых Дехтерев "почитал более всего и, конечно, во всем ими подкрепляем был". По словам Мещерского, Дехтерев был "любимцем" и "протеже" В. А. Зубова,
его "творением" и "по нем вышел из ничего в полковники". Павел Киндяков также был "привязан" к брату фаворита и считался у него "приближенным". Среди членов кружка были офицеры, участвовавшие в персидском походе Зубова. Ермолов, брат Каховского по матери, в 1794 г. находился в Польше, а в 1796 г.- в Закавказье под командованием Зубова. Отец Ермолова служил под начальством генерал-фельдцейхмейстера П. А. Зубова
и был "правой рукой" екатерининского фаворита. Павловский следователь, инспектор кавалерии Линденер в своем «Экстракте важным примечаниям», одном из итоговых документов, отправленных по окончании следствия в Петербург, пишет, имея ввиду, что во главе заговора стояли приближенные Суворова, его выученики: «Каховский, Н.Тучков, Дехтерев, Ермолов, Балк, Репнинский, Сухотин на его душе. Главнокомандующий армии — и вдруг не видел заговора! Не раскрыл и не пресек тайнодумцев! — Сам злоумышленник!»
Суворов пристально следил за развитием событий (осенью 1798 г. он переехал из Кончанского в с. Ровное, в дом О. А. Жеребцовой, сестры Зубовых). Пожалуй, он оставался единственным, кто пока мало пострадал, будучи замешанным в смоленском деле. Именно в момент, когда тучи сгустились над головой Суворова, в Европе складывалась новая антифранцузская коалиция, в которую вошла и Россия. Австрия и Англия потребовали, чтобы во главе союзных войск, предназначенных для действий против Франции, был поставлен знаменитый полководец, так что затевать "дело" против него было невозможно. Поэтому 4 февраля 1799 г., в тот день, когда в Петербурге были получены показания Кряжева, Павел подписал рескрипт о назначении фельдмаршала главнокомандующим армией, действующей в Италии.
Это вовсе не означало, что Суворов был полностью "прощен". Отнюдь не случайно, поставив его во главе войск, император не издал указа о зачислении фельдмаршала на действительную службу. Неудачи его на театре военный действий, конечно, усугубили бы его положение, но никакие победы не могли заставить Павла I забыть о том, что Суворов в свое время не донес на Каховского и что боготворимый войсками полководец может стать знаменем оппозиции. Вдобавок генералиссимус письменно хлопотал о смягчении участи Каховского. Поэтому даже в Итальянском походе Суворов был под постоянным надзором.
Пока легенда армии командовал за границей союзными войсками, Павел оказывал благоволение: 8 августа возвел его в княжеское достоинство, 24 августа приказал отдавать ему военные почести, подобные отдаваемым особе Государя, 28 октября присвоил ему звание генералиссимуса, повелел подготовить проект статуи, прославляющей суворовские победы. Но при этом ни на минуту не забывал о "конспирациях" полководца. Поэтому по возвращении вместо триумфа его ждала опала.
P.S. Старший из братьев Зубовых, Николай Александрович
был женат на единственной дочери фельдмаршала Суворова. Именно он в ночь на 11 марта 1801 года, когда заговорщики ворвались в спальню императора, ударил монарха в висок массивной золотой табакеркой. Напомню, что убийства они не планировали.
Свежие комментарии