Вытрезвители после передачи их в ведение Министерств Внутренних дел стали учреждениями не столько для оказания медицинской помощи едва держащимся на ногах гражданам, столько для очищения улиц от шатающихся и готовых где угодно прилечь пьяных, а также для наказания таковых, дабы впредь неповадно было.
По улицам города разъезжала машина с надписью:
СПЕЦМЕДСЛУЖБА
Люди в форме и фуражках высматривали пьяных, и при нахождении таковых останавливали автомобиль, сажали их в крытый кузов и следовали дальше. Обнаруживали пьяных и милицейские наряды. Они вызывали по уличному телефону такую машину, которая подъезжала и опять-таки забирала в свое чрево позорящих облик советского человека граждан.
Имелся план по забору пьяных, и в конце квартала, как и на любых советских предприятиях, у вытрезвителей начинался аврал. Заводы и фабрики гнали план в три смены без выходных, а менты поголовно забирали всех пьяных и даже едва выпивших. Главное, чтоб от человека пахло спиртным. Доходило до того, что выпивших граждан встречали прямо у выходов из ресторанов. Особенно это было заметно в период горбачевского сухого закона, когда подвыпивших людей натурально отрывали от их жен, чтобы препроводить в вытрезвитель. Такая вот была борьба за «трезвый образ жизни»...
Привезя нетрезвого гражданина в вытрезвитель, сначала выяснялась степень опьянения, чем и заканчивалась работа медперсонала. Затем начиналась работа сотрудников МВД: выяснение личности, места жительства, досмотр личный вещей, раздевание до трусов и препровождение в общую палату к койке, на которой надлежало коротать ночь. Если гражданин начинал выражать свое несогласие с действиями сотрудников вытрезвителя, спорить, нецензурно выражаться, буянить и сопротивляться, дежурный наряд милиции быстро угомонял гражданина вплоть до связывания рук и ног и привязывания к койке. Выяснение личности граждан в невменяемом состоянии откладывалось до утра.
Утром, по мере просыпания, граждане с больными головами и чувством несказанной вины выстраивались у перегородки, за которой сидел дежурный милиционер. Он уточнял личность, место работы и проживания, возвращал под роспись одежду и личные вещи и выписывал штраф. Квитанцию можно было оплатить тотчас, а если не было денег, то позднее. В течение месяца, кажется. Случалось, у крепко подвыпившего гражданина пропадали деньги и прочие ценные вещи. Особенно часто это стало случаться в перестроечные годы, когда беспредел охватил многие стороны жизни российских граждан. И ведь не пожалуешься никуда. Ибо тебе попросту ответят:
– Вы же пьяный были, ничего не помните. Пропили все или потеряли. Все претензии, гражданин, только к себе...
В 90-е и первое десятилетие нового века тарифы за пребывание в вытрезвителе выросли в тысячи, а то и в десятки тысяч раз. Например, за пребывание в вытрезвителе города Челябинска в 2006 году можно было отдать до 700 рублей. А в Якутске за ночь в «отрезвиловке» можно было отдать и две с половиной тысячи. Извлечение коммерческой прибыли проникло в структуры этого учреждения повсеместно. Говорят, кое-где имелись VIP-вытрезвители с гостиничными услугами, за которые уже несколькими сотнями рублей и даже парой тысяч было уже не отделаться.
Было время, когда вытрезвители в СССР были едва ли не на каждом шагу. Как сейчас, к примеру, аптеки. И вытрезвители снова передали из МВД в ведение не согласного с этим Минздрава (хотя вновь верх взяло убеждение, что алкоголизм не блажь и распущенность, а натуральная болезнь, которая требует не наказания, но лечения), – милиции в 90-е было и так чем заняться. А начиная со второго десятилетия нашего века вытрезвители стали закрываться: и содержать их стало накладно, и Минздрав не хотел их иметь на своем балансе, да и вообще всем на всех стало наплевать. Ну, лежит пьяный на дороге или в снегу, так и пусть себе лежит. Что там с ним дальше случится, задавят его или он околеет на морозе – сугубо его личные проблемы… Люди зациклились на собственных заботах и достижении достатка и комфорта для себя и своей семьи, советская идеология, призывающая общественное ставить выше личного, как-то махом улетучилась без следа, а новая идеология, не объявленная, правда, официально, провозглашала лично обогащаться, брать от жизни все и ни на кого не оглядываться.
В 2011 последние вытрезвители официально прикрыли. Как быть с имеющимися официально в стране 1,7 миллионами алкоголиков и миллионами граждан, широко и повсеместно употребляющими алкоголь – до этого практически никому не стало дела. Наркологические отделения больниц хоть и приводят перепивших людей в чувство, но от сей услуги в восторг не приходят и не исходят призывами типа: давайте, дескать, нам еще алкашей на отрезвление. Центры социальной адаптации – капля в море. А в отделениях полиции, куда, случается, забирают пьяного за нарушение общественного порядка и бузу, в чувства такового не приводят, а вот по почкам надавать ради успокоения дебошира – могут. Если гражданин невменяем, то в лучшем случае для него вызовут «Скорую помощь», за что медики полициантам благодарны отнюдь не будут. А в следующий раз могут и не приехать...
Сейчас, правда, раздаются голоса, что надо бы вернуть вытрезвители. И лучше в их первоначальной форме. Примерно в виде «Приютов для опьяневших». Конечно, с платой за пребывание в них и предоставленные услуги. Как, мол, в Германии, Швеции или Канаде. Белорусы тоже закрывали вытрезвители. Но быстро передумали, и на сегодняшний день там такая же система, какая была в России, когда вытрезвители входили в систему МВД.
Как оно будет у нас? И будет ли? Что ж: поживем – увидим...
Свежие комментарии