Август 1998 года более важен для российской политики, чем август 1991-го. Именно поэтому современные рассказы о дефолте стараются свести исключительно к экономике. Однако экономика здесь проиграла политике.
Каноническая версия событий была сформулирована официальными лицами. Для покрытия бюджетного дефицита выпускались ГКО (Государственные краткосрочные облигации), по которым платились высокие проценты.
Банки вместо того, чтобы кредитовать промышленность, стали торговать ГКО, а прибыль превращали в доллары, благо его курс был стабильным и низким, что давало банкам около 20% годовых. В валюте.Курс доллара был низким, потому что так хотел Центральный банк. Но вот цены на нефть упали, и долларов в стране стало меньше. ЦБ РФ держит курс рубля, для этого тратит валютные резервы. Как долго еще можно будет конвертировать рубли в валюту по хорошему курсу — непонятно. Владельцы ГКО начинают их продавать, новых денег для расплаты по облигациям привлечь неоткуда, рисковать резервами опасно. В результате девальвация и дефолт происходят одновременно. Рубль вниз, цены вверх, доходы граждан вниз. Но вот экономика всего через год пошла вверх, и это, говорят нам сейчас, было хорошо.
Политические вопросы
Каноническая версия не отвечает на вопрос: какими соображениями руководствовались люди, принимавшие решения, в 1998 году и даже раньше?
Почему банкиры «не хотели» кредитовать «производственников»? О чем думали в Государственной думе, голосуя за дефицитный бюджет? Как собирались продавать ГКО чиновники Минфина? Как руководители ЦБ планировали удерживать курс рубля? И, на что рассчитывали главные бенефициары будущего кризиса — директора и собственники промышленных предприятий?
Экономика — наука о решениях, которые принимают люди. Кредиты выдают не банки, а банкиры. Не «заводы прекращают производство», а их хозяева решают, что пора закрывать лавочку. Нет «правительства, объявившего дефолт». Есть живые люди, до определенного момента считавшие, что ГКО найдут своих покупателей, а в какой-то момент изменившие свое мнение. И ЦБ — не искусственный интеллект, объявивший девальвацию, это тоже живые люди, сначала уверенные, что доллар должен стоить и может стоить шесть рублей, а после передумавшие.
Фото: Александр Яковлев / ТАСС
И весной 1998 года все эти люди понимали, что удерживать высокий курс рубля и одновременно платить высокие проценты по ГКО в условиях дефицита бюджета и дефицита платежного баланса практически невозможно. В этой ситуации теория рекомендует девальвировать валюту или прекращать обслуживание государственного долга. Эти решения, что называется, «оба хуже», однако начальники действовали с точностью до наоборот — как будто их вела какая-то романтическая уверенность в счастливом исходе. Зато владельцы ГКО, в первую очередь российские, проявили себя прагматиками, начав массовую продажу долговых обязательств страны, что и спровоцировало кризис.
Свежие комментарии