Ровно сто лет назад, в 1912 году, в Санкт-Петербурге вышла ставшая чрезвычайно популярной книга барона Григория Оттоновича Мёбеса «Курс энциклопедии оккультизма». Она неоднократно переиздавалась, в том числе в России, Польше, Китае. Личность автора энциклопедии довольно широко известна в кругах ученых, специалистов, его творчеству посвящены многочисленные публикации. Тем не менее в биографии Мёбеса достаточно белых пятен. Одно из них связано с пребыванием философа в Усть-Сысольске.
Григорий Оттонович родился в 1868 году в Лифляндии (Рига), в 1891 году окончил физико-математический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета. Коллежский советник Мёбес преподавал в ряде учебных заведений, в том числе в таких элитных, как Царскосельская Императорская Николаевская гимназия, Пажеский корпус Его Императорского Величества, где вел математику, физику, французский язык. В 1920-е годы Мёбес работал учителем в ленинградской совтрудшколе № 11.
Однако в историю России Г.О.Мёбес вошел как один из вождей русского масонства, активный член мартинистской ложи и теоретик оккультизма. Увлечение оккультными науками и мистическими учениями к нему пришло еще в конце XIX века. Одним из учеников Григория Оттоновича в гимназии был в будущем известный поэт Николай Гумилев, который под влиянием учителя проявлял большой интерес к мистическим учениям, что нашло отражение и в его творчестве.
В 1910 году Мёбес получил почетный диплом доктора герметизма (учение о высших законах природы) Парижской высшей герметической школы. Тогда же он создал и возглавил первую в России мартинистскую ложу. Григорий Оттонович (мартинистское имя – Butator) читал публичные лекции, издавал свои труды.
После Октябрьской революции Орден мартинистов под руководством Г.О.Мёбеса продолжал действовать. Это не могло не вызвать недовольства властей. Тем более он считался самой крупной из восьми действовавших в СССР тайных масонских или полумасонских организаций.
Весной 1926 года ОГПУ провело обыски в квартирах оккультистов. В квартире Мёбеса были обнаружены не только предметы масонского ритуала (шпаги, плащи, ленточки, значки и т.д.), но также масонский алтарь и молельня. Он был арестован вместе со своей женой – учительницей Марией Альфредовной, урожденной Нестеровой, дочерью одного из компаньонов «Товарищества для устройства мукомольных мельниц Антон Эрлангер и К». Она была его второй женой. С первой – Ольгой Евграфовной Нагорновой – Григорий Оттонович расстался в 1912 году, что не мешало ей оставаться в рядах мартинистов.
Мёбес на допросах держался стойко, отказался раскрыть псевдонимы своих учеников. В газетах «Ленинградская правда» и «Красная звезда» (1928 год) сообщалось, что чекистами раскрыта Великая ложа «Астрея» во главе с «черным оккультистом» Г.О.Мёбесом и несколькими десятками членов, с магистрами и мастерами, с посвящением, клятвами, подписанными кровью, уставом, заграничной перепиской и членскими взносами. Особенно не нравилось советским чекистам, что эмблемой мирового масонства являлась пятиконечная звезда.
Григорий Оттонович отбывал наказание в Соловецком лагере особого назначения, а в 1928 году был отправлен в ссылку в Усть-Сысольск, где проживал вместе с Марией Альфредовной.
Автономная область Коми входила с 1923 года в число регионов, куда большими партиями направлялись «антисоветские элементы». По данным историка Михаила Рогачева, в 1928 году в Усть-Сысольске под надзором состояло 118 ссыльных и высланных, в 1935 году – уже 634 человека.
Подробности жизни Мёбеса в Усть-Сысольске неизвестны. Издатель альманаха «Оккультизм и йога» Александр Михайлович Асеев (1902/03-1993, врач, русский эмигрант, жил в Южной Америке, Парагвае, вел активную переписку с Рерихами) указывал, что Мёбес умер в 1930 году и похоронен в Усть-Сысольске. Будто бы на его могиле последователями была посажена белая акация.
Исследователи творчества Г.О.Мёбеса пока не могут обнаружить его фотографии. Известно лишь описание оккультиста: крупный, с широкими плечами, немного сутулый, резкие черты лица, с тяжелым горбатым носом и густыми бровями, нависшими над спокойными и всегда внимательными серыми глазами, густыми усами и клинообразной бородкой, цвет волос рыжий с проседью. Манеры имел спокойные и несколько старомодные, говорил изысканно вежливо, зачастую вставляя в речь шутку.
Возможно, кто-то из сыктывкарцев что-нибудь слышал об этом человеке и сможет дополнить образ знаменитого ссыльного.
Майя БУРЛЫКИНА,
доктор культурологии.
http://www.gazeta-respublika.ru/article.php/46244
Дело ленинградских мартинистов
carabaas- October 15th, 2012
Известно, что, по крайней мере, восемь тайных масонских или полумасонских организаций действовали в двадцатые годы в СССР: «Орден мартинистов», «Орден Святого Грааля», «Русское автономное масонство», «Воскресенье», «Братство истинного служения», «Орден Света», «Орден Духа», «Орден тамплиеров и розенкрейцеров». И пять первых из названных обществ обосновались в Ленинграде.
Самой крупной оккультной организацией 1920-х годов считается «Орден мартинистов», представлявший собой ветвь одноименного французского общества. Одним из наиболее эрудированных и последовательных адептов мартинизма в Советской России считался выходец из Лифляндии, барон Григорий Оттонович Мёбес.
С 1906 года Мёбес преподавал математику в Пажеском корпусе и Николаевском кадетском корпусе. Это не помешало ему в конце 1910 года стать Генеральным инспектором (секретарем) петербургского отделения Ордена мартинистов.
Революция практически ничего не изменила в жизни Григория Оттоновича. Его Орден рос. Он сам читал неофитам лекции по основам оккультных наук. А его жена, Мария Нестерова (Эрлангер), - по истории религии. Помимо чисто теоретических занятий, в его самодеятельной «школе» велась и практическая работа по развитию у членов Ордена способностей к телепатии и психометрии.
Всего известны имена 43 человек, прошедших «школу» Мёбеса в период с 1918 по 1925 годы среди них выделялись известный военный историк Габаев и поэт Пяст. Однако в целом состав Ордена был вполне зауряден: студенты, бухгалтеры, юристы, домохозяйки, малоизвестные художники и журналисты.
Роковую роль в судьбе ленинградских мартинистов сыграл некто Борис Астромов (настоящая фамилия - Кириченко), считавшийся одним из руководителей Ордена.
Борис Викторович Астромов родился в 1883 году в городе Богучаре (воронежская губерния) в обедневшей дворянской семье. В 1905 году он уехал к двоюродному дяде в Италию, где поступил на юридический факультет Туринского университета. Там он, кстати, познакомился со знаменитым криминалистом и масоном Чезаре Ломброзо.
В 1910 году Борис Астромов возвратился в Россию, но в работе русских масонских лож, по его собственным словам, участия не принимал. Посвящение его в Орден мартинистов состоялось только в 1918 году, после знакомства с Григорием Мёбесом. В следующем году Мёбес назначил Астромова Генеральным секретарем (инспектором) Ордена.
Несмотря на поддержку Мёбеса, положение Астромова среди мартинистов было непрочным. Дело в том, что, хотя Григорий Мёбес являлся номинальным руководителем Ордена, практическое руководство осуществлялось его женой Марией Нестеровой. В сложившемся оккультно-семейном дуэте Мёбес-Нестерова фигура честолюбивого и склонного к авантюрам Генерального секретаря была явно лишней. Поводом же для разрыва послужило закрытие в 1921 году возглавляемой Астромовым ложи «Кубический камень», так как он, Астромов, по мнению Мёбеса, не справился с возложенными на него обязанностями.
Отлучение от Ордена не помешало Астромову сформировать из «свободных братьев» собственную, независимую от Мёбеса и Нестеровой ложу под названием «Три северные звезды». Параллельно с этим Борис Астромов предпринимал энергичные усилия, направленные на объединение под своим руководством других масонских лож Ленинграда: «Пылающего льва», «Дельфина», «Золотого колоса». И хотя состав этих лож был крайне малочисленным и существовали они в основном на бумаге, это дало основание честолюбивому Борису Викторовичу объявить о создании новой независимой от мартинистов организации «Автономное русское масонство» во главе с «Генеральной ложей Астрея».
И вдруг в мае 1925 года Борис Викторович появляется в приемной Объединенного Главного Политического Управления (ОГПУ) в Москве и предлагает свои услуги по освещению деятельности «советского» масонства в обмен на разрешение покинуть СССР. Его предложение заинтересовало чекистов. После допросов и бесед в московском ОГПУ Борис Астромов отправляется в Ленинград, где и начинает «работать» под контролем этой организации. Оперативную связь с ОГПУ Астромов осуществлял через некоего Лихтермана, встречаясь с ним время от времени в конспиративной квартире на Надеждинской улице.
Чтобы как-то мотивировать (или «облагородить»?) свое решение стать секретным осведомителем ОГПУ, Астромов подготовил специальный доклад для чекистов, целиком посвященный возможному сотрудничеству между большевиками и масонами: «В современной России масонству не уделяется почти никакого внимания и только изредка промелькнет отзыв о нем, как о мелкобуржуазном направлении. Это и не удивительно - мало кто из теперешних деятелей вообще слышал о существовании масонства, а из тех, кто знает о нем, почти никто не знаком с его целями, стремлениями и идеологией.
Между тем всё это далеко небезынтересно для правительства СССР. И если кто-либо вдумается в сущность этой вековой ассоциации, то он придет к неоспоримому выводу, что считать масонство врагом коммунизма вообще и Советской власти в частности совершенно не приходится.
Так что же сближает Автономное Русское масонство с коммунизмом? Прежде всего - пятиконечная звезда, являющаяся малым гербом СССР и принятая в Красной Армии. Эта звезда - весьма почитаема в масонстве, как символ гармонично развитой человеческой личности, победившей свои страсти и нейтрализовавшей крайности добра и зла.
Дальше, коммунизм на своем знамени начертал: ВСЕОБЩЕЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ И БРАТСТВО УГНЕТЕННЫХ НАРОДОВ. Русские масоны тоже призывают к такому братству, называя себя гражданами мира, - и в этом заключается новое сходство между указанными двумя направлениями.
Наконец, стремясь к установлению равенства воспитания и жизненных условий, масонство ничем не отличается от коммунизма, ставящего себе те же задачи, причем лозунг коммунизма об УНИЧТОЖЕНИИ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ встречает полный отклик в масонстве, которое также (правда, по другим соображениям) - против частной собственности, развивающей излишний эгоизм и другие инстинкты, которые привязывают людей к жизни.
Итак, преследуя одни и те же цели, признавая справедливыми и подлежащими проведению в жизнь одни и те же воззрения, коммунизм и Р [русское] масонство совершенно не должны подозрительно смотреть друг на друга, наоборот, пути их параллельны и ведут к одной вершине». Как видите, Астромов всячески выпячивал некоторое сходство между коммунистическими идеями и теми доктринами, которые проповедовало его «Автономное русское масонство». На то же самое он указывал и в своих беседах с чекистами.
Семь месяцев продолжалась провокационная деятельность Бориса Астромова, пока наконец работавшие с ним чекисты не поняли, что их подопечный явно не та фигура, с которой можно иметь серьезные отношения. Дело в том, что Астромов пользовался у масонов незавидной репутацией неуравновешенного, лживого и морально нечистоплотного человека. Ни о каком уважении к нему со стороны учеников не могло быть и речи. Весь авторитет Астромова среди «братьев»
основывался на присущей ему силе гипнотического воздействия на собеседника. Особенно же много нареканий вызывало практикуемое Астромовым принуждение своих учениц к вступлению с ним в половую связь в извращенных формах - так называемое «трехпланное посвящение», якобы распространенное в некоторых эзотерических ложах Западной Европы.
Впрочем, моральный облик Астромова мало интересовал следствие. Другое дело - секреты Ордена, политические взгляды отдельных мартинистов и их заграничные связи.
«Братья» очень быстро догадались о контактах Астромова с ОГПУ и, разумеется, не одобрили их. Смута, возникшая в связи с этим в масонской среде, закончилась в конце концов тем, что 16 ноября 1925 года астромовская ложа была закрыта. Это означало конец Астромова, поскольку как частное лицо он чекистов совершенно не интересовал.
И действительно, 30 января 1926 года Борис Астромов был арестован. Следом начались усиленные допросы ленинградских оккультистов: Мёбеса, его жены Нестеровой и других. Григорий Оттонович и Мария Нестерова держались на допросах стойко. Не скрывая собственного отношения к оккультизму, они при этом отказались раскрывать псевдонимы своих учеников. Принципиальная позиция отказа от «сотрудничества» с органами, занятая руководителями мартинистов, заслуживает всяческого уважения. Однако это уже не могло спасти Орден: Астромов сделал свое черное дело, а чекисты были настроены решительно.
Сам Астромов, сообразив, что сотрудники органов не только не собираются продолжать «взаимовыгодное» сотрудничество, но и намерены повесить на него всех собак, предпринял дерзкую попытку спастись, предложив свои услуги лично Иосифу Сталину. 11 февраля 1926 года он подготовил письмо вождю, в котором развивал старую мысль об использовании «красного» масонства для объединения коммунистически мыслящих интеллигентов.
Сразу же после ареста Бориса Астромова дошла очередь и до других членов «Русского автономного масонства» и Ордена мартинистов.
В ночь с 16 на 17 апреля 1926 года ОГПУ провело обыски на квартирах наиболее активных деятелей этих лож. «Улов» чекистов поражал всякое воображение: огромное количество книг, масонских значков, мечей, шпаг, плащей, ленточек и других предметов масонского ритуала, которые были немедленно изъяты. Сложнее обстояло дело с масонским алтарем и молельней, обнаруженными на квартире у Мёбеса, - было решено оставить их на месте под расписку хозяина. После этого ленинградских оккультистов стали одного за другим вызывать для дачи показаний в ОГПУ. Причем под арестом держали одного только Бориса Астромова: нравы тогда были еще очень мягкие.
20 мая 1926 года Борису Астромову, Григорию Мёбесу и другим оккультистам Ленинграда было предъявлено официальное обвинение.
Опасения, что широкая огласка этого дела могла бы привлечь к нему внимание «еще не окрепших идеологически» групп населения привели к тому, что судьба ленинградских мартинистов была решена во внесудебном порядке. 18 июня 1926 года дело было рассмотрено Особым совещанием Президиума коллегии ОГПУ. Самое тяжелое наказание - три года лагерей по статье 61 УК РСФСР получил Борис Астромов. Остальные обвиняемые подлежали административной ссылке в отдаленные местности СССР сроком на те же три года.
Свежие комментарии