Барб-Николь Понсарден родилась в Реймсе, в семье богатого текстильного промышленника, в преддверии Французской революции. Понс Жан Николя Филипп Понсарден был примерным монархистом, но как только ветер подул в другую сторону, немедленно принял сторону якобинцев. Благодаря трезвым взглядам отца на политику семейство пережило эпоху потрясений без особых потерь, что было редкостью для состоятельной буржуазии.
По соседству с особняком, в котором выросла Барб-Николь, — «Отелем Понсардена» — обитало семейство Клико. Папаша Филипп Клико тоже владел успешным текстильным делом и был основным конкурентом отца нашей героини. Стремясь укрепить силу своих предприятий, Понсарден и Клико заключили совершенно обычную для бизнесменов XVIII века сделку: поженили своих детей. В 1798 году в возрасте 21 года Барб-Николь вышла замуж за Франсуа Клико, единственного сына конкурента.
Слияние прошло не самым гладким образом. Франсуа был молод и полон жизни. Текстильное дело казалось ему скучным, и его, к неудовольствию отца, видевшего в нём преемника, больше привлекало виноделие. На тот момент продажа тихого и игристого белого вина занимала весьма небольшую часть бизнеса Филиппа Клико. Оно служило не более чем приятным дополнением к текстильному заказу. (Кстати, надо заметить, что, хотя игристое вино уже было изобретено, Шампань славилась прежде всего тихими белыми винами.) Филипп не собирался изменять своим привычкам, но у Франсуа были другие планы.
Объявив отцу о своём намерении, Франсуа получил решительный отказ. Начиналась эпоха Наполеоновских войн, и Филипп не видел в вине надёжного источника доходов. Тем не менее Франсуа стоял на своём и вместе с молодой женой приступил к изучению нового для себя ремесла. Кстати, одна из бабушек Барб-Николь в своё время занималась производством вина, и юная мадам была не прочь возродить семейную традицию.
Несмотря на то что пара вкладывала в дело всю душу, Филипп Клико оказался прав: бизнес забуксовал и оказался на грани закрытия. В 1805 году, шесть лет спустя после свадьбы, Франсуа внезапно свалила лихорадка, и через 12 дней его не стало. По городу распространился слух, что в действительно он покончил с собой, отчаявшись наладить бизнес. Другие подозревали тиф. Филипп объявил безутешной вдове, что к концу года с вином будет покончено.
Вдова Клико с внучкой. Барб-Николь, однако, не собиралась сдаваться и смело предложила свёкру вложить в винное дело круглую сумму под залог её наследства. Если сравнивать с современными ценами, то речь шла примерно об эквиваленте миллиона долларов. Филипп Клико ничем не рисковал, но в то же время не горел желанием обобрать невестку, которая решила поставить на карту всё. Тем не менее он согласился — быть может, разглядел в ней копию самого себя.
Однако, какой бы умной и проницательной она ни была, ей пока не удалось добиться успеха на рынке шампанских вин. Поэтому Филипп выдвинул встречное условие: Барб-Николь должна стать подмастерьем, и бразды правления ей будут вручены только в том случае, если она докажет свою состоятельность. Так она стала учеником известного винодела Александра Фурно и на протяжении четырёх лет пыталась возродить умиравшее дело. У неё ничего не вышло, и по окончании ученичества положение было столь же плачевным. И тогда Барб-Николь второй раз попросила у свёкра денег, и Филипп Клико, обладавший поистине дьявольским чутьём, вновь согласился.
Именно в то время, когда она пребывала на грани банкротства, в её подвалах зрело вино, которому суждено было стать легендарным винтажем 1811 года...
Чтобы избежать позора, Барб-Николь решается на отчаянный шаг. Каким-то чудом она приходит к мысли, что по окончании Наполеоновских войн Россию охватит страшная алкогольная жажда, причём востребованным будет вино именно по её фирменному рецепту. А делала она исключительно сладкое шампанское — почти 300 г (!) сахара на бутылку (примерно вдвое слаще, чем современные десертные вина вроде сотерна). Рынок шампанского в то время был очень маленьким, но русские действительно интересовались винами из этой французской провинции, и Барб-Николь понимала: если ей удастся застолбить многообещающий сегмент рынка, её ждёт успех.
Из-за войны торговые пути оказались перерезаны, но Барб-Николь удалось контрабандой переправить значительное количество вина в Амстердам, где оно дожидалось заключения мира, и как только война закончилась, бутылки немедленно отправились в Санкт-Петербург. Дальновидной француженке удалось на несколько недель опередить конкурентов. Уставший от тягот военного времени император Александр I во всеуслышание заявил, что впредь он будет пить только это вино, и его двор стал отправной точкой мирового рынка шампанского.
В одночасье шампанское «Вдова Клико», дотоле занимавшее крошечную долю рынка, оказалось у всех на устах. Спрос на эту марку моментально вырос, и Барб-Николь столкнулась с новыми трудностями. Производство шампанского тогда было занятием медленным и расточительным, и наша героиня первой осознала, что процесс необходимо реформировать, иначе она не сможет удовлетворить спрос.
Шампанское изготавливается добавлением сахара и живых дрожжей в белое вино (вторичное брожение). Дрожжи съедают сахар, производя алкоголь и углекислый газ (вот откуда пузырьки). Проблема только одна: когда сахар заканчивается, дрожжи погибают, образуя неаппетитный осадок, а вино становится непрозрачным, что тоже не радует глаз. Обычно виноделы избавлялись от мёртвых дрожжей многократным переливанием вина из бутылки в бутылку. На это уходило много времени, к тому же вино с растворённым в нём углекислым газом портилось от постоянного взбалтывания.
Барб-Николь пришла к гениальному решению. Она избавилась от переливания, а перемешивание, благодаря которому дрожжи осаждались, сделала очень деликатным процессом. Бутылки клали вверх дном и время от времени поворачивали, дабы дрожжи собирались у горлышка. Этот метод применяется до сих пор.
Пюпитр для ремюажа (фото Dave Townsend). Произошла революция: не только улучшилось качество шампанского, но и производить его теперь можно было гораздо быстрее. Конкуренты рвали и метали. Даже знаменитый Жан-Реми Моэт не смог догадаться, как у неё это получается. Казалось бы, утаить подобный секрет невозможно, ведь на Барб-Николь работало множество людей, однако она каким-то волшебным образом сумела сохранить их лояльность.
Выпуск продукции всё возрастал, и пришла пора создавать мировую империю. Барб-Николь скончалась в 1866 году, и к тому времени её вино пили повсюду — от Лапландии до Соединённых Штатов. Именно «Вдова Клико» превратила шампанское из элитарного в напиток, доступный любому представителю среднего класса, что значительно увеличило доходы Барб-Николь.
Изобретение ремюажа привело к массовому производству предмета роскоши, который до той поры изготавливался кустарным способом в крошечным количествах. Барб-Николь первой приступила к экспорту вина по всему миру.
В отличие от своей продукции, Барб-Николь ни разу не выехала за пределы Франции: в те времена дамам не пристало путешествовать. Замуж она тоже больше не выходила, хотя вроде бы флиртовала иногда с деловыми партнёрами. (А досужие люди рассказывали, будто она не случайно берёт на работу красивых молодых людей.) Причина, скорее всего, в том, что ради новой семьи пришлось бы отказаться от дела, в которое было вложено столько сил. Ни одна уважающая себя бизнес-леди на такое никогда бы не пошла.
Давайте ещё раз бросим взгляд назад: она готова была рискнуть наследством ради сомнительного предприятия, она не побоялась заняться контрабандой ради писанной вилами выгоды — вся её жизнь прошла под знаком смелых решений. В одном из писем, отправленных в преклонном возрасте, она поучала внучку: «Мир пребывает в постоянном движении, и нам надлежит изобретать будущее. Следует шагать впереди остальных, преисполнившись решимости и настойчивости, и да направит разум твою жизнь. Дерзай!»
Подготовлено по материалам Смитсоновского института.
Свежие комментарии