Война велась не только между военными подразделениями восставших и отрядами Красной Армии. Накал ненависти был столь велик, что крестьяне в одиночку выслеживали военных комиссаров, членов большевистских ячеек и сводили счёты. Так, крестьяне Вечкунин и Бякерев около села Русские выселки Ставропольского уезда выследили и убили военного комиссара Воронкова вместе с одним из местных большевиков.
Не менее ожесточённая война чапанов шла и в Сызранском уезде. Здесь организаторы восстания образовали заставы, а потом ударили в колокола, собирая народ на сход. Руководителем восстания избрали Павлова. Отряд под его командованием отправился в рейд по населённым пунктам уезда, который вскоре весь был охвачен восстанием.
Наибольшие волнения крестьян в Самарской губернии охватили Ставропольский уезд и его административный центр - г. Ставрополь. 7 марта 1919 года президиум Самарского губисполкома, возглавляемый В.В. Куйбышевым, образовал революционный полевой штаб, предназначенный для подавления кулацкого мятежа в Ставропольском районе. 10 марта было проведено заседание Самарского городского Совета рабочих и красноармейских депутатов, на котором был создан чрезвычайный орган – губернский военно-революционный комитет.
Для подавления крестьянского восстания в Ставропольский уезд были направлены регулярные части Красной Армии, куда вошли также 1-й Самарский рабочий полк и 2–я интернациональная рота, в которой находились мадьяры, вооруженные пушками и пулемётами. Большевики знали, кого привлекать для подавления крестьянского восстания. Чужеземцы не знали ни жалости, ни пощады по отношению к местному населению. Всего в распоряжении командира Шевердина, возглавившего карательный отряд, насчитывалось 400 человек пехоты и 75 кавалеристов. Главный удар был направлен против города Ставрополя с целью обезглавить руководство повстанцами. Вот как выглядит проведённая военная операция согласно «Рапорта Шевердина в Губернское ЧК товарищу Левитину М. Ф. от 17 марта 1919 года».
«Довожу до Вашего сведения, что, выполняя приказ в короткий срок подавить в губернии эсеро-кулацкие мятежи, вверенные мне части и подразделения, действующие в Ставропольском уезде имели успех. До подхода к уездному городу (Ставрополю. - Прим. авт.) разгромлены крупные волостные повстанческие очаги в сёлах Старая Бинарадка, Пискалы, Ерёмкино, где с нашей стороны сражениями руководили командиры Кудрявцев и Шугар. Очищены от противника с жестокими боями Мусорка, Узюково и Ташла. Серьёзное столкновение произошло у селения Фёдоровка, где погибли комиссар Ингельберг и три красноармейца ставропольской караульной роты. У села Ерёмкино во время бурана отчаянное сопротивление оказали мятежники, которыми остервенело командовала жительница Новой Бинарадки Ирина Феличкина. Кулацкая фанатичка пленена и расстреляна.
Под Хрящёвкой отважно сражался отряд тов. Берко. Там с применением артиллерии предварительно были разбиты баррикады, затем действовали стрелки и кавалеристы.
Успешно подавлены крупные повстанческие гнёзда и в других волостях левого побережья Волги до границы с Сенгилеевским уездом.
На правом берегу Волги, от Ширяева и далее в Жигулях, действовал смешанный ставропольский отряд тов. Румянцева, где также опасные очаги ликвидированы с небольшими потерями с нашей стороны.
Как было приказано, к Ставрополю подступили объединёнными силами со всех сторон и одновременно штурмом 14 марта овладели городом. Первым ворвался в него головной отряд комиссара Павлова. За ним ринулись остальные подразделения. После недолгого сопротивления неорганизованные банды мятежников стали разбегаться. В одном месте большой группе чапанов удалось прорваться через прогал не замкнутого нами круга и уйти в сторону села Ягодное. Остальные попали под плотный пулемётно–ружейный огонь заградительных отрядов. Мятежники в панике отступили к Волге, но путь к Жигулям им был открыт только через большую полынью.
К пяти часам утра город был под полным нашим контролем. Есть пленные. Пойманные помощник коменданта Белоусов и военный советник полковник колчаковской армии Сперанский допросу не подвергались. Первый пристрелен при попытке к бегству, второй спонтанно повешен кем-то на базарной площади. Коменданту Долинину и его сподвижнику Горбунову по кличке Коновод удалось скрыться. Преследование повстанческих групп, поиски и аресты участников чапанки в уезде продолжаются.
Остатки ослабевших мятежных очагов в волостях Ставропольского уезда ликвидируются нашими подразделениями, а также группами чекистов, милиционеров и продотрядовцами. Связь с отрядами соседних неблагополучных уездов поддерживаем.
В сёлах, очищенных нами от кулацко–эсеровских элементов, вперегонки проходят крестьянские митинги. Их резолюции поступают в Ставрополь».
Данный рапорт наглядно показывает ход военных событий в Ставропольском уезде. Изучая материалы уголовных дел по чапанной войне, я столкнулся лишь с одним несоответствием в рапорте по ликвидации руководства повстанцев. Шевердин утверждает, что Белоусов застрелен при попытке к бегству, однако в архивном деле имеется Постановление Чрезвычайной Комиссии при Ревштабе Ставропольского района, которым Фёдор Иванович Белоусов приговорён к расстрелу как «вредный элемент». 14 марта также был арестован и расстрелян второй помощник коменданта г. Ставрополя Василий Данилович Бастрюков. Оба были реабилитированы решением прокуратуры Самарской области от 31 марта 1997 года.
О количестве жертв этой страшной для крестьян войны можно судить лишь по обрывочным данным сохранившихся документов. Вот как докладывал командарм М.В. Фрунзе о своих успехах в борьбе против безоружных крестьян В.И. Ленину: «При подавлении восстания убито, пока по неполным сведениям, не менее 1000 человек. Кроме того, расстреляно свыше 600 главарей и кулаков. Село Усинское, в котором восставшими сначала был истреблён наш отряд в 110 человек, сожжено совершенно». А кто сгорел во время пожара в этом селе - Михаил Васильевич скромно умалчивает, здесь ведь кроме мятежников жили и старики и дети. Но что только не сделаешь во имя спасения революции. Для устрашения населения взятых в плен повстанцев топили в прорубях. Из воспоминаний жителя села Борская Москва И.С. Прокофьева, которые 12 октября 1963 года записал оперуполномоченный УКГБ г. Ставрополя Петров, следует, что за участие в чапанном восстании его двадцатилетние односельчане С.П. Катин и М.Н. Журавлёв после ареста решением Ревтрибунала были утоплены в проруби. Такая же участь постигла и священника села Н.И. Надеждина.
Тех, кого не уничтожили сразу, препровождали в места «концентрационного заключения» - в Сызрань. Арестованных было так много, что пришлось под руководством большевика Гольдштейна создавать особую комиссию «по разгрузке мест заключения», которая в случае перенаполнения камер тюрьмы без суда и следствия выносила решения о расстреле арестованных. Вот перед нами акт этой «особой комиссии», подписанный Гольштейном: «На основании предписания Особой комиссии по разгрузке мест заключения города Сызрани от 12 мая 1919 года произвести расстрел следующих лиц». И далее - длинный список фамилий, среди которых ранее упомянут Сергей Гавриков, ходивший в наступление с берёзовой палкой в руках.
В многочисленных протоколах допросов, изученных в ходе реабилитации, мне так и не удалось найти хотя бы один пример, который свидетельствовал бы о том, что жертвами карательных репрессий стали в первую очередь состоятельные люди, нажившие своё богатство на эксплуатации односельчан, спекулятивных сделках, незаконных торговых операциях. Таковых нет. Во всяком случае документы на этот счет безмолвствуют. Но вот для примера одно свидетельство. За участие в чапанном бунте был расстрелян 63–летний крестьянин С.Е. Буянов. Хлебопашец, глава семьи из семи человек, имевший дом, лошадь и корову. В чем его вина? «Он злостно, как гадина, ходил по квартирам коммунистов, желая при первом представившемся случае нанести вред социалистической революции…» Вместе с Буяновым «как вредный элемент советской власти» был расстрелян и 26–летний Михаил Ушмаев, получивший увечья на фронтах первой Мировой войны и (цитирую по протоколу) «который, несмотря на то что хромой, всё–таки пошёл к кулакам». Как «вредный элемент советской власти» был расстрелян 30–летний Иван Бирюков, из допроса которого следовало, что из имущества у него ничего нет, хоть шаром по избе кати».
Чапанное восстание, как и крупномасштабный антоновский мятеж, крестьянские волнения в Оренбуржье, Сибири и на Дальнем Востоке, свидетельствуют об одном и том же: власть, установившаяся в крестьянской России после Октябрьской революции, была величайшей мистификацией в истории. Иначе не могла эта власть, провозгласившая своей социальной опорой трудовой народ, так безжалостно и методично уничтожать его. Об этом свидетельствуют трагические страницы чапанной войны.
Считаю, что настало время для увековечения памяти жертв чапанной войны. Необходимо собрать все документы сохранившиеся в архивах, публикации и воспоминания о тех событий, сохранившиеся фотографии тех лет, списки реабилитированных участников крестьянского восстания и другие материалы, касающиеся чапанной войны, и издать сборник. Для этого в области есть и средства и необходимые силы.
Я призываю откликнуться на данную публикацию всех, кто может дополнительно пролить свет на описанные кровавые события тех далеких дней.
В.И. ИНДИРЯКОВ, старший советник юстиции.
Свежие комментарии