XVII век в истории России был чрезвычайно богат на самозванцев.
Некоторые из них обладали яркой политической харизмой, привлекавшей внимание современников, другие достаточно быстро канули в Лету, а третьи даже попытались изменить облик Московского царства, взойдя на трон.
Тимофей Анкудинов, он же «царевич Иван Васильевич», мнимый сын царя Василия Шуйского, обладал к тому же поэтическим даром.
До нашего времени дошло несколько его стихотворений, достаточно дельных для XVII века. В них автор обращается ко многим знаменитым современникам — московскому царю, турецкому султану, московскому митрополиту Филарету и т.д.В обращении к читателю Анкудинов неоднократно подчёркивает своё царское происхождение, лицемерно прибегает к христианским образам и всячески пытается вызвать к себе сочувствие, уподобляясь библейскому Давиду.
Не приходится сомневаться, что Тимофей прекрасно знал о своём истинном происхождении и сознательно пошёл на самозванчество, надеясь приобрести поддержку во враждебных Московскому царству странах. При этом он даже не гнушался переменой религии, чтобы добиться поставленных целей. Анкудинов не стал царём, но успел совершить множество путешествий и издать некоторое количество указов, которые снискали ему популярность в Европе.
Если бы мнимый Шуйский появился в России на полвека раньше, то мог бы удачно вписаться в Смутное время. Не исключено, что его дарования могли быть широко использованы польскими властями. Однако к середине XVII века Романовы уже прочно утвердились на троне, и у самозванцев любого уровня не было никаких шансов. Именно по этой причине Анкудинов так и не смог найти реальную поддержку даже среди убеждённых врагов России.
Судьба Тимофея очень похожа на судьбу другого русского скитальца — Григория Котошихина, хотя последний не интересовался самозванчеством. Оба имели литературный талант, легко меняли религию и были выходцами из простого народа.
Любая талантливая личность невольно вызывает сочувствие, поэтому сложно избавиться от симпатии к Анкудинову. Разумеется, при этом необходимо учитывать то обстоятельство, что самозванец действовал против своей Родины в интересах иностранных государств. Таким образом, свою жестокую гибель он частично заслужил, хотя при известной удаче мог бы добиться впечатляющих успехов. Как известно, история не знает сослагательного наклонения.
Жизнь до самозванчества
Нам известен примерный год рождения Тимофея — 1617-й. Следовательно, когда он в 1643 году бежал из Московского государства, то был уже 26-летним мужчиной.
Анкудинов родился в городе Вологде в семье торговца полотном Дементия, бывшего стрельца. Очевидно, что отец уделял большое внимание его образованию, так как Тимофей всю свою жизнь демонстрировал широкую эрудицию.
В родном городе будущего самозванца ждала неплохая карьера — отец пристроил его к местному архиепископу Варлааму, который не только покровительствовал талантливому юноше, но и выдал за него замуж свою внучку. Впрочем, брак оказался неудачным, закончившись трагедией.
Как и во все времена, многие молодые люди искали счастья в столице. Тимофей не стал исключением, по протекции Ивана Патрикеева он пристроился в приказ Новой четверти, который ведал сбором кабацких денег. Там Анкидинов занял должность подьячего.
Вероятно, «Иван Шуйский» никогда бы не покинул Москву, если бы не непреодолимая тяга к деньгам. Работа в приказе давала большие возможности для злоупотреблений, лёгкие деньги пропивались и тратились на сомнительные развлечения. Образ жизни существенно отразился на характере Тимофея, участились скандалы с женой и родственниками.
В 1643 году он оказался в отчаянном положении, будучи уличен в денежной растрате. В этот период Анкудинов и задумался о бегстве за рубеж, склоняя к этому своего коллегу Конюхова. Своё бегство будущий самозванец дополнил злодейством — он убил жену, с которой постоянно конфликтовал.
Сложно сказать, на каком этапе наш герой принял решение стать самозванцем. В то время это было чрезвычайно опасным выбором, грозящим лютой казнью. Очевидно, что, принимая на себя эту роль, Анкудинов не рассчитывал когда-нибудь вернуться в Москву, а взятое громкое имя предполагал использовать для устройства при иностранных дворах. Так или иначе, но «Рубикон» был перейдён, и Анкудинов устремился навстречу приключениям.
Скитания по миру
География странствий самозванца поражает своей обширностью.
В первую очередь он, разумеется, устремился в Речь Посполитую.
В 40-е годы это государство находилось в затяжном конфликте с Москвой. Ещё недавно закончилась тяжёлая Смоленская война, в которой полякам с трудом удалось отстоять завоёванный в период Смуты Смоленск. Польская шляхта прекрасно понимала, что впереди грядет большая война с крепнущей Россией, которая может закончиться для Речи Посполитой разгромом.
По этой причине появление Анкудинова в Варшаве стало событием заметным. Впрочем, в тот момент московские власти ещё не знали о местонахождении беглого подьячего, и он мог не опасаться выдачи. С фантазией у самозванца всё было отлично — он начал называть себя за «Иваном Каразейским, воеводой Вологодским и наместником Великопермским». Понятно, что поляки не были настолько глупы, чтобы поверить в эту легенду, однако они выделили Тимофею небольшую сумму денег и позволили молодому человеку проживать в Варшаве.
Очевидно, что Анкудинов рассчитывал на гораздо более радушный приём. Не найдя поддержки у магнатов, он принял ещё более радикальное решение податься в Стамбул, чтобы искать там милостей у султана.
Подобный выбор выглядит довольно странным не только для русского, но и для христианина. Не приходится сомневаться, что служба туркам предполагала перемену религии, а люди в те времена были в массе своей верующими.
Так или иначе, но и здесь Тимофея ждало фиаско. Турки прохладно восприняли его попытки выдать себя за сына Василия Шуйского. Ситуация усугублялась тем, что московские послы при дворе султана требовали выдачи самозванца. Не найдя поддержки у великого визиря, Анкудинов предпринял попытки бегства из Османской империи. Две из них закончились неудачно, и самозванец не был казнён лишь по той причине, что принял ислам.
Лишь в третий раз он смог выбраться из бывшего Константинополя. Перебравшись через Босфор, «Иван» устремился через Южную Европу в Италию, по пути назначая аудиенции доверчивым сербским и болгарским феодалам. Ему даже поручили отвезти послание Морачского собора Сербской православной церкви Ватикану.
В Италии Анкудинов с помпой заявил о своём намерении заключить унию православной церкви с римской, если его политические амбиции будут удовлетворены. Итальянцы стали называть его «Джованни Шуйским».
Встречи с римским папой Иннокентием X, тем не менее, оказались напрасными. Умный папа не поддался на уловки самозванца и остался равнодушен к его предложениям. Но Тимофей в очередной раз переменил веру и стал католиком.
Тут бы Анкудинову и остановить свой бег, убедившись в нелепости собственных амбиций. Уже третий государь отказывал ему в помощи. Всякие новые попытки могли быть опасны, так как московские шпионы следовали за ним по пятам. Однако нашего героя уже настолько занесло, что он не смог остановиться. Оставив безопасную Италию, «Шуйский» отправился на Украину.
Последние путешествия и выдача
Вернувшись из Западной Европы, Анкудинов поселился при дворе гетмана Богдана Хмельницкого, который делал вид, что привечает самозванца.
В этот период возобновились попытки московских послов добиться выдачи самозванца. Ему даже обещали прощение всех проступков и спокойное возвращение на Родину. Не совсем понятно, зачем самозванец так рисковал, проживая в непосредственной близости от московской границы.
Время шло, а украинские казаки всё больше склонялись к решению выдать «Шуйского». В этот момент Анкудинову подвернулся новый повод к смене жительства — в Пскове вспыхнуло восстание против царя Алексея Михайловича. Рассчитывая наконец-то реализовать себя, Тимофей решил податься в восставший город через Швецию. Сначала шведы приняли самозванца довольно тепло, однако также отказали в помощи. В ответ на запросы московского посла в Стокгольме они выдали русским Конюхова, все эти годы неизменно сопутствовавшего Анкудинову. Понимая, чем это грозит, Тимофей бежал сначала в шведскую Прибалтику, а потом — в Германию. Здесь-то и подстерегали его главные беды.
Самозванец сначала поселился в Любеке, потом — на Родине протестантизма, в Виттенберге. Впрочем, здесь он почему-то не задержался. Последнее пристанище «Шуйский» обрёл в Голштинии, которая оказалась благосклонна к просьбам московских послов и выдала самозванца.
Дальше уж его судьба была полностью определена. Самозванца привезли в Москву, подвергли пыткам и потребовали отречься от ложного имени. Проявив мужество, Тимофей отказался это сделать. Так и не добившись признания, Анкудинова четвертовали на Красной площади.
По свидетельству современников, во время казни самозванец вёл себя мужественно.
Посмертная слава
Любопытно, что после смерти Анкудинов вовсе не был забыт историками и романистами. В настоящий момент ему посвящено множество художественных книг и научных исследований.
Самый известный роман, написанный про самозванца, — «За светом идущий» Вольдемара Балязина.
Многие сведения из биографии «Шуйского» почерпнуты из мемуаров «Описание путешествия в Московию» Адама Олеария.
Желающие найти документальные свидетельства из его жизни могут обратиться к Соловьёву, Трубачёву и Куковенко.
Таким образом, Анкудинов обессмертил себя, став одним из самых известных русских людей XVII века. Его биография — это чрезвычайно интересный опыт пребывания русского человека в Европе Нового времени.
Свежие комментарии