Наступил долгожданный час Победы. Германия капитулировала. Теперь пора и оглянуться, посмотреть на эту землю. Поля разделаны на полоски, все ухожено, обработано. Дороги вымощены гранитными кубиками, а по краям высажены черешни — везде порядок, чистота.
Жилось, видать, безбедно, думал старший лейтенант Алексей Петрович Кузнецов, оглядываясь вокруг, Вся Европа на них работала.
И эти мощеные дороги, и этот гранит — сколько на них крови военнопленных, узников концлагерей, загнанных на каменоломни!Иной раз, вспомнив ужасы, увиденные на фронтовых дорогах, концлагерях, появлялось неодолимое желание мщения, хотелось с корнем выжечь и сокрушить все и вся.
И солдаты, заявляя в сердцах: «Вот придем мы к ним — за все отомстим», были полны решимости исполнить это. Но вот пришли, увидели обморочно-испуганные лица немецких женщин, раболепно готовых исполнить любое желание, заискивающих стариков с непременным «Гитлер капут», глаза голодных детей — и не поднималась рука.
Пройдет совсем немного времени, и немцы, увидев с кем имеют дело, осмелеют. На садах и огородах появятся гирлянды из консервных банок, чтоб никто не смел туда заглядывать, а если кто из солдат посмеет все же заглянуть, будут ходить жаловаться к «господину» коменданту. И советское командование будет применять к этим солдатам строгие меры, вплоть до предания их военному трибуналу.
Да могло ли быть иначе? Советские солдаты, воспитанные на великих идеях гуманизма, пришли на немецкую землю не как завоеватели, а как освободители немецкого народа от фашизма.
Они понимали, что без поддержки этих алчных Амалий, Гретхен, Агнес и прочих немецких мещанок, еще два-три года тому назад жадно перебиравших содержимое награбленных их мужьями в России и отправленных им посылок, не мог родиться этот изверг Гитлер со всеми своими церберами вроде Геринга, Гимлера, Бормана, Геббельса и иже с ними.
Эти немецкие домохозяйки визжали от удовольствия, когда их мужей инструктировал Геринг: «Вы должны быть как легавые собаки.
Там, где имеется еще кое-что, в чем может нуждаться немецкий народ, это должно быть молниеносно извлечено из складов и доставлено сюда».Они были полностью и всецело согласны с теоретиком фашизма Розенбергом, который в своей расистской книге «Миф XX столетия» писал, что «должна быть установлена диктатура людей высшего порядка над людьми низшего порядка — немцев над другими, в первую очередь над русским народом».
Они посылали своих мужей, братьев, сыновей на восток, благословляя их на подвиги во имя рейха, вскидывали руки: «Хайль Гитлер!», а те уничтожали советских людей десятками и сотнями тысяч, расстреливали, сжигали заживо, душили в газовых камерах.
Они приходили на эвакуационные пункты и выбирали себе русских девушек, как рабынь для своих хозяйств, внимательно рассматривая их зубы, ощупывая мускулы, деловито, по-немецки, словно приобретали рабочий скот.
С одним только они не были согласны, когда Гитлер заявил, поняв свое поражение: «Если война будет проиграна, немецкая нация должна исчезнуть». И не только заявил, но и утопил тысячи своих соотечественников в берлинском метро, открыв шлюзы реки Шпрее. Эти люди не хотели умирать.
Но советские солдаты хотели видеть, и даже искали неоднородность немецкого общества. Они не хотели верить, что все немцы одинаковы, что все они шли за своим «фюрером» без всяких раздумий и сомнений.
Алексей Петрович знал, верил, что даже в жесточайших условиях гитлеровской тирании действовали антифашисты. В одном из домов ему показали томик В. И. Ленина, сохраненный и оберегаемый как великая реликвия. Теперь надо было бороться за новую Германию. А строить ее трудно.
Как выбить из сознания немецкого обывателя остатки бредовых старых идей о великом предназначении немцев как высшей расы, как переломить отношение советских солдат, у которых семьи уничтожены фашистами?
И на следующий же день после прекращения военных действий Алексей Петрович приказал старшине Савченко варить дополнительный котел каши и кормить голодных немецких детей.
Старшина недоумевающе посмотрел на своего командира, хотел вроде бы запротестовать, но ответил: «Слушаюсь!» Потом, когда выстроилась пестрая очередь оборванных ребятишек, жадно глотающих солдатскую кашу из котелков, и солдаты, подходя к ним, любовно хлопали по хрупким плечикам, сажали их на колени. Алексей Петрович не смог сдержаться, на глаза навертывались слезы. Он вспомнил своих учеников, вспомнил свою подругу Александру Степановну, учительницу из села . Ее второклашки написали ему письмо, зовут скорее домой с победой, хотят учиться у него.
Когда на Эльбе дивизия была расформирована и командир роты майор Борзый обратился к Кузнецову с вопросом желает ли он остаться в армии, Алексей Петрович твердо ответил:
— Война осточертела. Хочу к ребятишкам, своим ученикам.— И 28 августа 1945 года он демобилизовался в звании старшего лейтенанта.
Свежие комментарии