Автор: ТатьянаСАМОЙЛОВА
Статья опубликована в журнале НЛО № 6 (2006)
В середине XVII века в доброй старой Англии происходили весьма бурные события, чем-то напоминающие российские начала 90-х. Английский парламент дружно выступил против короля-самодура король, в свою очередь, начал боевые действия против парламента.
Но этот парламент оказался сплоченнее: без всякого импичмента сверг короля и отправил его на плаху. К власти пришла торгово-промышленная буржуазия и примкнувшая к ней часть дворянства. В стране была объявлена «демократия» во главе с «президентом» - лордом-протектором Оливером Кромвелем.
Сбежавшая на континент оппозиция объединилась вокруг сына казненного и провозгласила его королем Карлом II. Зашевелилась и внутренняя оппозиция. Как только ситуация в стране более или менее стабилизировалась, обе оппозиции стали тихо готовиться к реставрации монархии. Через проливы начали курсировать взад-вперед корабли, на борту которых находились тайные агенты роялистов. Они доставляли единомышленникам на острове золото и шифрованные инструкции.
Но и Кромвель не дремал. По его приказу была создана мощная разветвленная служба разведки и контрразведки. Тогдашние Штирлицы искусно проникали в ряды заговорщиков, агенты рангом пониже разъезжали по странам Европы, где обосновались эмигранты. На должность Канариса Кромвель назначил некоего Джона Терло - человека умного, предприимчивого и беспринципного.
Эту историю продолжит Жак Бержье, автор известной книги «Промышленный шпионаж»: «Джон Терло получал в год до 70 тысяч фунтов для своей разведывательной службы.
Он пользовался услугами лучших криптографов своего времени, в частности, Джона Уоллеса из Оксфорда, который в 1654 году дешифровал весь секретный код эмигрантов, стремившихся устранить Кромвеля. И вот однажды Терло посетил человек, отказавшийся назвать свое имя и заявивший следующее: «Сэр, вы теряете очень много времени на перлюстрацию писем. Вскрыв письма, вы снимаете копии с них, и это обходится вам дорого в смысле расходов на служащих и затраты времени. Между тем, если вы оставите меня одного с письмом, через минуту я вручу вам его точную копию. Через несколько часов письменные знаки пропадут, но вы за это время сможете прочесть ее».
Терло договорился с неизвестным, и тот работал на него в течение всего периода диктатуры Кромвеля и его сы-на Ричарда. Он сумел раскрыть заговор сэра Джона Пекингтона, который ввозил в Англию боеприпасы под видом вина и мыла. Они разоблачил тайное общество «Тугой узел», которое также замышляло убийство Кромвеля. Когда к власти пришел Карл II, Терло ушел в отставку. Секрет неизвестного изобретателя никогда не был раскрыт. Спустя 20 лет эту историю решился «раскрутить» советский журналист Игорь Боечин, и в ней появились еще более фантастические подробности.
Во-первых, ему удалось установить личность неизвестного. Это был Самуэль Морленд, личность тогда довольно известная. Современники считали его крупным ученым и талантливым изобретателем. Он предложил Терло небольшой настольный прибор, который, по свидетельству очевидцев, мог самостоятельно вскрывать письма и немедленно делать с них высококачественные копии, сохранявшиеся в течение шести часов. Потом текст начинал тускнеть и исчезал.
Вопреки утверждению Бержье, Боечин выяснил, что тогдашний Канарис вовсе не ушел в отставку, а продолжал служить Карлу II, столь же ревностно выслеживая заговорщиков, теперь уже республиканцев. Продолжала работать на Лондонской почте и таинственная копировальная машина Морленда. Однажды сам Карл II лично посетил почту и, по свидетельству тех же очевидцев, три часа наблюдал за ее работой. Однако на досуге король крепко подумал над перспективой появления аналогичного устройства у противника, и спустя пару месяцев прибор Морленда сгорел вместе с почтой, а дальнейшая судьба изобретателя неизвестна.
Но, прежде чем попытаться понять суть изобретения, отсеем явную нелепицу - «свидетельства» о том, что эта машинка самостоятельно вскрывала конверты. Кстати, в варианте Бержье подобная возможность даже не упоминается.
Никаких ГОСТов на конверты во времена Кромвеля, естественно, не было, и их запечатывали как бог на душу положит. Кто-то просто заклеивал, причем самым разнообразным клеем, кто-то запечатывал печатями: восковыми, смоляными, сургучными. Многие дамы (да и кавалеры тоже) свою интимную переписку прошивали по периметру конверта нитками, иногда в два или три ряда, а особо недоверчивые эти нитки покрывали клеем снаружи. Даже современному Эдисону было бы не под силу создать такой автомат, который мог бы с одинаковым успехом вскрывать подобные письма.
Полагаю, что у легенды об автомате, вскрывающем письма, есть весьма веская подоплека: указы того времени жестоко карали за несанкционированное вскрытие писем, вплоть до отрубания пальцев, с помощью которых производилась эта незаконная операция. А за вскрытие «бутылочной» почты вообще полагалась смертная казнь. Так что даже на тайной службе никто не хотел прослыть «вскрывателем» писем. Ну а что с машинки что возьмешь?
Среди специалистов, пытавшихся разгадать тайну копировальной машинки Морленда, высказывались даже фантастические версии, что он в XVII веке открыл фотографический процесс без фиксажа, поэтому изображение быстро исчезало. Но фотографический процесс как весьма сложный и многоступенчатый был продуктом не одного человека, а целой плеяды изобретателей. И даже спустя полвека после появления первой фотографии они делались лишь при ярком солнечном свете с выдержкой до получаса. А утверждалось, что прибор Морленда мог работать вечером при свечах, выдавая копию через минуту.
Скорее всего Морленд изобрел прототип гектографа, устройства, прекрасно известного всем российским революционерам и даже советским диссидентам, поскольку оно могло самым примитивным образом без всяких там ксероксов и ризографов получать до ста копий с одного оригинала, выполненного специальной краской, или до десяти копий, выполненных обыкновенными чернилами. И представлял он собой примитивный пресс с пластинкой, покрытой специальным желеобразным составом.
Морленду вовсе не требовалось копировать письма в таких количествах, и поэтому задача упрощалась. Но и усложнялась, поскольку на каждое письмо требовалось новое покрытие. Так, что скорее всего использовался некий раствор, который менял цвет при соприкосновении с чернилами. Чернила в Англии в XVII веке изготовлялись на основе дубильных веществ, содержащих окислы железа. При пропитке бумаги некоторыми солями, если ее увлажнять или перед контактом с письмом обдать влажным паром, возникало контактное изображение, которое можно было прочесть перед зеркалом или на просвет. По-видимому, в солевом покрытии бумаги, пока она не высыхала, шла реакция, постепенно обесцвечивающая возникшее изображение.
Не исключено, что Терло как раз и требовалось, чтобы копии исчезали: за шесть часов любое письмо можно прочесть, а особо важные успеть скопировать вручную. А то пришлось бы Морленду, чтобы замести следы своей противозаконной деятельности, изобретать и машинку для автоматического уничтожения секретных документов.
Свежие комментарии