В конце августа 1941-го на квартире у Хмелевского состоялось совместное заседание нашей заводской группы и представителей подпольщиков молочного завода, районной больницы, Новоселок и Кукшевичей.
— Как видите, ряды наши растут,— обратился я к собравшимся.— Это отрадно. Товарищи предлагают в интересах дела поручить кому-то поддерживать постоянную связь между подпольными группами и в какой-то мере координировать их работу. Давайте обсудим это предложение.
— Возчики молока рассказывают, что листовки появляются в Косиловичах, Костевичах,— сказал Иосиф Гриб, подпольщик с молочного завода.
— Значит, и там не сидят сложа руки, действуют, — рассудил, попыхивая трубкой, врач Юрий Алтунин. — Надо объединиться в один кулак, бить врага сообща.
— Предлагаю, — как бы подвел итог Иван Жуковец, — избрать комитет, который будет устанавливать связь с подпольщиками, руководить действующими группами, создавать новые. Да и пора вплотную заняться организацией партизанского отряда.
За это предложение проголосовали единодушно. В подпольный комитет, который решили назвать «Смерть фашизму», избрали Ивана Жуковца, Павла Хмелевского и меня.
После создания комитета деятельность подпольщиков стала более организованной и целенаправленной.
Примерно в то же время организационно оформилась и Комаровская подпольная группа в Минске. В числе ее организаторов были отец и сын Омельянюки, Степан Иванович Заяц, Иван Матвеевич Тимчук, Арсентий Викентьевич Калиновский. Одно время они работали в Минском сельском районе: Омельянюк-старший был директором лесхоза, Степан Заяц заведовал земельным отделом райисполкома, Иван Тимчук возглавлял опытную животноводческую станцию, Арсентий Калиновский председательствовал в сельсовете. Тогда-то они и подружились. Когда началась война, некоторые из них работали уже в других местах, но, встретившись в Минске, снова оказались в одном строю борцов.
Своим руководителем избрали Степана Зайца, человека, в котором душевная твердость и пламенная вера в победу соединялись с неистощимой энергией. Он всегда куда-то спешил: то на встречу с нужными людьми в городе, то в деревни, где устанавливал связи с местными активистами. Он просто жить не мог без этих забот, без борьбы.
Как-то мы приехали к Комаровской группе.
— В наших рядах пополнение! — Володя представил нас своим товарищам.
Так мы познакомились с активными участниками минского подполья. Все они были молоды, неустрашимы. Еще до этой встречи я много слышал от Володи о его новых друзьях. Он, например, восхищался отчаянной удалью Жана (так они звали Ивана Кабушкина), его дерзкими операциями на шоссейных дорогах и в самом Минске. Жан, по словам Володи, имел прямое отношение к тому, что минский комендант был вынужден издать приказ, запрещавший германским солдатам и офицерам появляться в ночное время в районе Комаровки, Первомайской и Долгобродской улиц.
Лейтенант Красной Армии, участник боев с белофиннами и первых сражений с гитлеровцами, Кабушкин стал грозой для фашистов. Не уступали ему в бесстрашии и его верные друзья — Василий Жудро, работник прокуратуры из города Пинска, и Александр Макаренко, партизан из группы майора Воронянского. Позже, когда группа выросла в отряд, он стал его комиссаром.
К нашему приходу деловой разговор, видимо, закончился, и ребята вспоминали разные истории, шутили.
— Как жизнь лесная? — спросил у Макаренко Степан Иванович.
— Живемо — часом з квасом, порою з водою. Не все то маемо, про що гадаемо, але не журимся. У нас на Украине кажуть: «Не потурай журби — вона тебе ножем пид сердце, а ти ий пид нис перцю».
Пересыпая русскую речь украинскими присказками, Макаренко удивительно живо рассказывал о партизанской жизни, о товарищах, об успехах в борьбе с оккупантами.
— Расскажи, как вы гитлеровских мародеров проучили,— подсказал кто-то.
— Было такое. Третьего дня вечером прибежал к нам в лагерь из соседней деревни связной. Немцы, говорит, с полицаями на двух крытых грузовиках нагрянули и приказывают завтра хлеб сдавать. Ну, думаем, пришли до нас фашиста кляти, то не будете знати, куды й тикати. Решили ночью пугнуть их. Подошли к деревне, оставили засады и двинулись дальше. В одной хате горел огонь, снаружи стояли часовые. Пробрались мы садом чуть не к самому крыльцу. Двое кинулись на часовых, а я с хлопцами — в хату. «Хенде хох!» Трое каких-то чинов и полицай за столом допивали уже, видно, не первую флягу самогону. Старший потянулся было за автоматом, но тут же закрутил носом, як нашего хрипу понюхав. Остальных хлопцы прикончили. На улице один часовой успел выстрелить. Гитлеровцы заметались по деревне. Те, кто в живых остался, — к машинам и тикать. При выезде из деревни им из засады еще подсыпали. Кое-что прихватили, конечно, но надеемся, что из Минска наши ребята еще подбросят, — закончил Александр. — Имеются, конечно, и раненые, так что в медикаментах, бинтах тоже нуждаемся.
— Ладно, поможем,— пообещал Степан Иванович.
Мы рассказали о наших делах в Дзержинске.
— Посмотрите, что делается! — оживился Володя. — По утрам в развалинах находят убитых гитлеровцев. А на железнодорожном узле? Диверсия за диверсией!
— По какому принципу вы строите свою работу? — спросил нас Степан Иванович.
— Принцип простой, — улыбнулся Павел. — Не замыкаем знакомство подпольщиков по кругу. Если того или иного товарища непосредственно не касается какое-то дело, он о нем не знает. Комитет поддерживает связь только с руководителями групп.
— Неплохо, — похвалил Степан Иванович, посматривая то на нас, то на Омельянюка-старшего. — Не старайтесь только создавать большие группы. И главное, обеспечьте строгую конспиративность в своей работе. Об организации партизанского отряда не задумывались?
— Это главная цель, которую поставил перед собой наш комитет. Собственно, мы и приехали к вам, чтобы посоветоваться, — ответил Павел.
— Нам очень нужны опытные военные товарищи, — вмешался я. — У нас нет пока связей с такими людьми, если не считать одного члена комитета. А создание партизанского отряда — дело сложное.
— Это верно, — кивнул Александр Макаренко, — люди с военной подготовкой необходимы в отряде. В этом мы на своем опыте убедились.
— Ну что ж, — сказал Степан Иванович. — Дадим вам и командиров, только действуйте энергичнее.
Свежие комментарии