В будапештском парке Мементо в 1990-х годах появился необыкновенный памятник: советский солдат стоит на гранитном постаменте, а в руках у него вместо автомата – белый флаг. Таким отлили в бронзе инструктора Политотдела 316-й стрелковой дивизии капитана Илью Остапенко, погибшего во время исполнения миссии парламентёра в 1944 году. Последними его словам были: «Нам опять подложили свинью». Что он имел в виду?
Вопреки законам и морали
К концу декабря 1944-го Будапешт, оккупированный немецкими войсками, был полностью взят в кольцо Советской армией. Исход для фашистов казался предрешённым, поэтому фактически возглавлявший Ставку главного командования лидер СССР Иосиф Сталин распорядился проработать варианты ультиматума противнику, чтобы избежать ненужного кровопролития и сохранить исторический облик города.
Немцам и воевавшим на стороне гитлеровской армии венграм обещали при условии прекращения ими сопротивления возможность беспрепятственно возвратиться домой. Передать требования оппонентам по левому краю Дуная должна была группа парламентёров во главе с венгром по национальности капитаном Миклошом Штейнмецом, по правому берегу – команда во главе с капитаном Ильёй Остапенко.
Выполнять задание они оправились 29 декабря. Предварительно советские войска прекратили огонь. По громкоговорителям, установленным на переднем крае, на немецком и венгерском языках начали транслировать условия ультиматума и предлагать переговоры.
Первой выехала группа Штейнмеца - на легковом автомобиле с высоко поднятым большим белым флагом. Согласно 4-й Гаагской конвенции, никто не обязан был принимать парламентёров, но им гарантировалась неприкосновенность. Однако едва машина переговорщиков приблизилась к траншеям противника, раздались выстрелы. Машина вспыхнула. Затем фашисты накрыли её минами и расстреляли из пулеметов. Капитан и водитель сержант Фрол Филимоненко погибли. Выжить удалось лишь лейтенанту Афанасию Кузнецову, но он был контужен и получил несколько ранений.
Второй должна была отправиться группа Остапенко. К моменту выезда капитан уже знал о том, что случилось с другими парламентёрами, но не отказался от миссии. Не смалодушничали и последовавшие за ним начальник штаба 1-го батальона 1077-го стрелкового полка старший лейтенант Николай Орлов и старшина комендантской роты штаба 23-го стрелкового корпуса Ефим Горбатюк.
В отличие от первого отряда им удалось добраться до вражеских позиций в районе села Будаэрш. Правда, по пути они также были несколько раз обстреляны из пулемётов и миномётов. По прибытии в расположение противника Остапенко отвели в штаб. Однако представители командования окружной группировки не согласились вести какие-либо переговоры. Парламентёров с завязанными глазами отправили обратно, но не успели они миновать немецкие траншеи, как раздались выстрелы. Капитан Остапенко был убит, Орлов и Горбатюк чудом спаслись.
Обстоятельства убийства
То что на самом деле произошло на шоссе по пути из Будапешта, до сих пор покрыто тайной, даже несмотря на то, что спустя 70 лет Минобороны РФ опубликовало рассекреченные документы о трагедии. Дело в том, что показания свидетелей в них настолько запутаны, что составить общую картину произошедшего довольно сложно.
Так, согласно выпискам из Совинформбрюро, Остапенко был убит выстрелом в спину одним из солдат, сопровождавших группу по дороге назад. Как следует из показаний старшего лейтенанта Орлова, содержащихся в выписке за 29 декабря 1944 года из журнала боевых действий 3-го Украинского фронта, за ними следовали семь немцев, и как только парламентеры вышли на шоссе Будаэрш-Будапешт, раздались выстрелы.
«Не успели мы пройти несколько метров по шоссе, как раздались три выстрела. Я сорвал повязку с лица и увидел следующую картину: капитан Остапенко лежит опрокинутый навзничь, около него стоит на коленях немецкий солдат и что-то осматривает. Я и старшина, подойдя, увидели, что Остапенко убит наповал. Немецкий солдат, возившийся над телом Остапенко, вынул пакет с ультиматумом, хранившимся у Остапенко на груди, и вложил его мне за борт шинели, сказав нам, чтобы мы шли дальше. Через несколько минут мы достигли своего переднего края», - вспоминал Орлов.
Позднее советские эксперты извлекли из тела Остапенко осколки снарядов, которые, по их мнению, имели венгерское происхождение. Руководство СССР не упустило возможности лишний раз обвинить фашистов в нарушении законов войны. Вместе с тем само верховное командование немцев узнало о гибели парламентёров вместе с остальными жителями Союза – когда 31 декабря об этом сообщили по московскому радио.
Преступление против своих или чужих
Зачем было немцам сопровождать переговорщиков, которых ждал миномётный обстрел? Зачем отпускать остальных? Зачем потребовалась проверка принадлежности снарядов, когда все обстоятельства вроде бы говорили против немцев? Об ответах на эти вопросы можно только догадываться.
Унтершарфюрер Йозеф Бадер, который встретил группу Остапенко на первом рубеже обороны и должен был сопроводить её к нейтральной полосе, впоследствии вспоминал: «Чем дальше мы удалялись от нашей линии обороны, тем сильнее становился минометный огонь, который стих за несколько часов до прибытия парламентеров». Эту цитату приводит историк Андрей Васильченко в своей книге «100 дней в кровавом аду. Будапешт».
По словам немца, капитан в ответ на его вопрос, почему немецкие позиции так сильно обстреливаются, хотя парламентёры ещё не вернулись обратно, коротко пояснил: «Так случилось».
«Затем я сказал группе парламентеров: «Стоять!» Я снял с их глаз повязки и сообщил, что не самоубийца, чтобы идти дальше с ними. Я позволил им пересечь нейтральную полосу. Я могу заверить, что с нашей стороны не прозвучало ни выстрела. Мы полностью приостановили боевые действия, хотя отчётливо слышали разрывы мин. Отряд парламентёров двинулся дальше. Когда они отошли на 50 метров, я услышал свист падающей мины и упал на землю. Когда я поднялся, то увидел, что путь продолжало уже два человека. Один из переговорщиков неподвижно лежал на земле», - рассказывал Бадер.
О сильном миномётном огне, пишет Васильченко, свидетельствовали и другие немецкие солдаты и артиллерийские наблюдатели-наводчики. Сам историк не исключает, что убийство парламентёров могло быть спланировано немцами после провала переговоров. Он отмечает, что его коллега Петер Гостоньи в 1968 году получил письмо от защитника Будапешта, в котором тот подтверждал, что огонь вело венгерское орудие.
В то же время, уверен Васильченко, есть и вероятность того, что на самом деле стреляла советская миномётная батарея, командир которой не был в курсе миссии парламентёров.
По воспоминаниям Орлова, когда они шли к советским позициям, капитан повернулся к нему и сказал: «Выглядит так, будто бы мы специально это устроили. Нам опять подложили свинью».
Едва он успел произнести эти слова, как раздались взрывы. Капитан Остапенко пошатнулся и упал на землю.
Свежие комментарии