Приамурское генерал-губернаторство как компонент государственной системы Российской империи просуществовало с 1884 по 1917 год - меньше любого другого. За это время на посту генерал-губернатора сменились восемь человек. Семеро из них были генералами, один - выдающимся и несправедливо забытым ученым. Они были разными по характеру, управленческой хватке, достигли разных результатов в своей деятельности. Объединяет их в общем одно: их дела известны очень ограниченному кругу людей, как правило - историков и краеведов. Их опыт как ресурс современной власти совершенно не используется. Причины могут быть разными, но скорее всего этот опыт попросту неизвестен. Мы по мере сил попытаемся рассказать о нем. И начнем с генерала от инфантерии Андрея Николаевича Корфа - первого из восьми...
Начать придется издалека. Не в смысле географическом, а в смысле повествовательном. Исторической точкой отсчета Приамурского генерал-губернаторства и Приамурского военного округа следует считать май 1884 года - когда был назначен на должность генерал-губернатора и командующего войсками округа генерал от инфантерии, Андрей Николаевич Корф. Однако этому событию предшествовали многие другие, находящиеся с ним в неразрывной, но скрытой связи. Во многом создание генерал-губернаторства и округа стало следствием специфической внутренней политики, проводившейся государем Александром III.
Вступивший на престол после убийства своего отца Александра II народовольцами, Александр попал в положение ротного командира, волею судеб вознесенного до командования армией. И дело здесь не столько в отсутствии опыта, сколько в не осознании масштабов применения собственного решения: армия - далеко не рота. А командовать (читай: управлять) его учили именно ротой. Он во многом повторил судьбу своего царственного деда Николая Павловича: тот был по счету третьим сыном царствующего императора и мог занять престол лишь при исключительных обстоятельствах. Так оно, собственно, и произошло, однако ни Николая Павловича, ни его царственного внука Александра к исполнению царских функций не готовили. Наследовать престол Александра II должен был его старший сын, Николай Александрович, но он рано умер. Александр Александрович стал наследником в двадцать лет, будучи уже сформировавшейся личностью. Его воспитывали как Великого князя - то есть в военной перспективе. Основам государственной политики его учил профессор Константин Победоносцев - один из самых осведомленных правоведов страны. Историю ему преподавал сам Соловьев, а военное дело - капитан Драгомиров. Александр лично участвовал в Балканской кампании 1877 года, командовал при этом особым Рущукским отрядом. Начальником штаба в том отряде был полковник Петр Ванновский - это имя еще встретится нам. Вступил на российский престол новый император во времена смутные и неспокойные. Первое марта 1881 года, когда император российский был убит собственными подданными, навсегда развеяло миф о российской патриархальщине. Более император не сможет сказать: народ меня любит, как отца. Настороженность и опаска собственных соотечественников мрачной тенью нависала над всем, что собирался делать новый монарх. Причем опаску эту в нем старательно поддерживали близкие лица его окружения - в первую очередь обер-прокурор Святейшего Синода (по сути министр по делам религии, главный идеолог страны) К.П. Победоносцев - тот самый, который учил его основам государственной политики. Именно он, Победоносцев, настоял на резком сворачивании либеральных реформ покойного Александра, прежде всего - на непринятии новых основ государственного управления, так называемой "конституции Лорис-Меликова". Заметим в скобках, что принятие этих основ было последним желанием умиравшего Александра II, а нарушение воли умирающего неприемлемо для верующего христианина. Александр III волю отца не исполнил. Поскольку именно либерализмом и вседозволенностью предшествовавшего правления его наставник Победоносцев объяснил все проблемы России. Призвав взять на вооружение идеологию абсолютной монархии, Победоносцев попытался воплотить в реальность идею государственного единомыслия, выражавшуюся в знаменитой фразе "Монархия, православие, народность". Что автоматически предполагало насильственную русификацию всего и вся: от образования до собственных имен. Впервые Россия познала ужас еврейских погромов. Жестким преследованиям подвергся бытовой и литературный украинский язык - что впоследствии трансформировалось в непримиримый украинский национализм, активно и тайно поддержанный Австрией. Для контроля за столь сложной обстановкой был необходим специальный аппарат - в 1884 году были созданы печально известные Отделения по охране общественного порядка - в просторечии "охранка". Внутреннюю политику можно было охарактеризовать фразой: лучше перебдеть, чем недобдеть. Помогало, впрочем, не очень: за время царствования Александра против него было составлено до десятка заговоров - за подготовку одного из них был казнен петербургский студент-химик Александр Ульянов.
Экономика страны развивалась ощупью. Крестьянская реформа 1861 года, хотя и освободила крестьян, но без земли. Ее можно было только выкупить - кредиты государство предоставляло на долгий срок. То есть из кабалы помещика крестьянин попадал в кабалу государства. Кроме того, землей наделялась не крестьянская семья, а община - что сильно затрудняло введение ее в рыночный оборот. Бывший класс земельных собственников не особенно спешил переквалифицироваться в производственников - да и не был готов себя представить таковым, если по правде...
Наступало время новых сословий: предпринимателей и купечества. Для них открывались банки, в том числе и акционерные коммерческие - число их к 1873 году достигло 39 при капитале более одного миллиарда рублей. В 1882 году был создан Крестьянский банк - для кредитования крестьянского предпринимательства, несколько позже - банк Дворянский. Финансовое оздоровление общества (после Крымской войны государственный дефицит вырос почти в шесть раз) потребовало монетаристских подходов - хотя такого термина тогда еще не знали. В 1884 году министр финансов Н. Бунге взял курс на золотую валюту - началось накопление золота в Государственном банке. Месторождения золота начали активно разрабатываться промышленным, а не кустарным способом. На середину восьмидесятых приходится первый золотой бум Сибири и Дальнего Востока: на Амурские золотые рудники валом повалили китайцы-сезонники, множество фартовых людишек одними им ведомыми тропами двинулись к своим золотым речкам. Была повышена цена на золото, его стало выгоднее продавать собственному правительству, нежели свозить за Амур китайцам. На наполнение золотого запаса были поставлены все без исключения государственные ресурсы, - даже те, которых не хватало самим. Преемник Бунге И. Вышнеградский выдвинул лозунг: "Недоедим, а вывезем" - и сотни тонн русского хлеба пошли за границу: там гораздо больше платили... Вам это ничего не напоминает, дорогие читатели? Этот процесс некоторые исследователи называют "началом первой русской индустриализации".
Внешнеполитическое положение России было сложным. Вторая Балканская война, закончившаяся освобождением Болгарии и Сербии от пятисотлетнего османского ига, дала лишь частичное удовлетворение армейскому самолюбию - за позор Крымской войны. Что касается войны Балканской, то реальных политических выводов из нее не сделали. По большому счету, война осталась для России незаконченной - поскольку до Константинополя, как и в первую Компанию 1828 года, армия не дошла. Как писал об этом русский военный историк А. Керсновский - задержанная робкой дипломатией по первому боцманскому свистку с английского броненосца. Англичане здесь упомянуты неспроста: именно они были главным противником укрепления России в важнейших узлах морских коммуникаций - к которым относились как Босфор, так и ... Владивосток, как это ни покажется странным. Именно во время той Балканской войны на Дальнем Востоке происходили события, которые в полной мере можно назвать подготовкой к обороне побережья. Прежде всего это беспримерный переход казаков Уссурийского батальона Амурского казачьего войска для обороны бухты Новгородской залива Посьет - самый юг нынешнего Приморского края. Зимой, без командиров и маршрутных карт, поодиночке и небольшими группами казаки прошли более пятисот километров, и уже весной 1877 года были готовы оборонять побережье. Тогда же было принято решение о необходимости строительства первых береговых батарей Владивостока. Со временем Владивосток будет назван лучшей морской крепостью мира... В общем, к началу правления императора Александра Россия находилась в состоянии, если можно так выразится , начала большого пути. В экономике, политике, обороне. То есть царь поневоле должен был стать реформатором. Реформы неизбежно должны были произойти - и они произошли.
Прежде всего это была военная реформа, часто называемая по имени ее "отца-командира" Петра Ванновского, назначенного Александром на пост военного министра. Сам себя Ванновский называл "собакой в погонах" - можно себе представить, как к нему относились в войсках. А суть его реформы сводилась к значительному ужесточению военного руководства и реорганизации военного управления. Именно Ванновскому принадлежала идея реорганизации Восточно-Сибирского военного округа в два новых: Иркутский и Приамурский. Поскольку управлять уссурийским батальоном Амурского казачьего Войска из Благовещенска представлялось крайне затруднительным - а других воинских частей и связи с Владивостоком попросту не было. Однако создание нового военного округа требовало и изменения в общем административном устройстве страны. Именно поэтому император принял решение о создании Приамурского генерал-губернаторства. На должность генерал-губернатора был избран генерал от инфантерии Андрей Николаевич Корф. И выбор был не случайным.
Корфы - русский баронский и графский род, происходящий из Вестфалии и выехавший в Прибалтику в XV веке, откуда расселился тремя ветвями по Литве и России. Фамилия дала выдающихся государственных и военных деятелей трем странам: России, Польше и Германии. Среди них - польский посол в Дании, немецкий кораблестроитель, директор Петербургской публичной библиотеки, петербургский городской голова. Один из Корфов - кстати, тоже Андрей, имя было очень популярным в семье - ближайший помощник фельдмаршала Фермора, исполнявший обязанности делопроизводителя коменданта Кенигсберга, взятого русскими войсками в Прусскую войну 1758 года - зафиксировал акт принятия русского подданства доцентом Кенигсбергского университета Иммануилом Кантом.
Свежие комментарии