Мой рассказ о арабо-израильской войне 1967 года, вошедшей в историю как "шестидневная война". Сейчас о ней можно прочесть, но раньше информации не было. Поэтому неожиданно услышанный мною в начале 80-х рассказ участника был записан для памяти. Позднее некоторые обстоятельства, показавшиеся мне сначала странными, нашли подтверждение и в современных материалах, и в рассказе моего товарища – участника следующей арабо-израильской войны 1973 года.

В первую очередь это касается реакции Израиля на присутствие в зоне боевых действий советских военнослужащих.

Однажды я ехал в командировку. В полупустом вагоне моим попутчиком оказался отставной военный летчик, ехавший подлечиться в санаторий. Мы разговорились. Удобнее, если я изложу услышанное от первого лица.

"В начале 1967 года полк морской авиации, которым я командовал, переместили на египетский военный аэродром под Александрией. Мы дислоцировались там вместе с египетскими ВВС. Командиром этой части был местный генерал, поэтому я, как полковник, формально младший по званию, был обязан ставить его в известность о всех своих действиях, хотя все необходимые по службе решения принимал самостоятельно.

Было понятно, что приближается война. То и дело, на закате, из советского Закавказья на максимальной скорости вырывались номерные железнодорожные эшелоны. Иранскую границу проскакивали, не снижая скорости. В такие дни, ближе к ночи, движение на иранских железнодорожных путях замирало - все рейсы отменялись. И только затемненные эшелоны с севера без остановок летели к сирийской границе. До рассвета им надо было преодолеть 1000 км, чтобы не быть "засвеченными" разведками "предполагаемых противников". Эшелоны везли бронетехнику, самолеты, артиллерийские установки и еще что-то для серьезной войны.

Плакат из иранской газеты 1967 года

Минута в минуту по намеченному расписанию эшелоны прибывали на сирийскую станцию и... застревали там на несколько суток. Арабские власти задерживали эшелоны, не ставили их под разгрузку до тех пор, пока им не позволяли это сделать их "спонсоры" из Массада. И, поскольку техники прибывало много, а еврейские разведчики - люди добросовестные и скрупулезные, то, пока все не пощупают и не подсчитают, никаких "отмашек" не давали.
Вот в такой обстановке Объединенная Арабская Республика Египет (так называлась тогда страна, объединявшая Египет и Сирию) со своими союзниками - Ливаном, Ираком и Иорданией готовились покончить с Израилем, нанеся ему одновременный, опережающий удар.

 

Сирийская армия на танках Т-54

Авиаполк развернули в короткий срок и начались боевые дежурства, заключавшиеся в патрулировании акватории Средиземного моря. Организовано патрулирование было в три рубежа. На дальнем рубеже дежурное звено летало вдоль береговой линии Израиля. Второй рубеж - в море, по линии, отстоящей на 300 км от израильского берега, а третий - вдоль египетской береговой линии. Цель - разведка действий вооруженных сил Израиля и 6-го флота США.

Как-то я и несколько офицеров решили провести выходной день в Александрии. Погуляли по городу и зашли в ресторан. Хозяин был очень любезен с советскими офицерами, мы пробовали разные экзотические блюда и напитки. Счет за такое роскошное угощение показался нам совсем скромным, всего по несколько фунтов с человека.

На следующий день меня вызвал генерал. Он держал меня в положении «смирно» и сделал следующий выговор:

«Я – богатый человек (генерал был крупным помещиком), но даже я не могу позволить себе такие траты в ресторане, какие допустили вы со своими офицерами! В нашей стране ведите себя скромнее!».

В мае арабы первыми начали наступление на Синайском полуострове, а ливанцы, сирийцы и иракцы в других местах. В бои вступила бронетехника и флот, а авиация оставалась на месте. Египетский генерал, казалось, не проявлял никакого интереса к начавшейся войне.

И вот одним майским утром мне докладывают, что дальний патруль сообщает, что с наблюдаемых израильских аэродромов поднимаются бомбардировщики. Я связываюсь с генералом. "У меня таких данных нет!" - отвечает он. Я даю приказ патрульным подняться выше и сопровождать израильские самолеты с целью выяснения направления полета. На вопрос «сколько поднялось самолетов?», летчики ответили: «много, считать не получается». Минуты напряженного ожидания - и докладывает второй рубеж: множество самолетов движутся над морем на запад. Странно, ведь у них по курсу – Греция!  Я объявляю боевую тревогу и мчусь через весь аэродром к генералу. "Мое командование не давало мне никаких распоряжений" - услышал я. У меня еще оставалось немного времени. Вернувшись на свой пункт, получаю сообщение от прибрежного патруля: армада разделилась, часть бомбардировщиков идут в сторону нашего аэродрома. Дежурный офицер показывает рукой в другой конец поля. Я вижу, как кортеж машин на скорости покидает аэродром - весь летный состав во главе с генералом. Сотня МИГов со значками Египта на фюзеляжах стоят на поле со спокойствием макетов.

Отдаю быстрые приказы: патрулям - на Кипр. Все самолеты - в воздух, курс на Кипр. Сам я взлетал последним, на учебной "парке". Над аэродромом уже несколько минут кружили бомбардировщики, но бомбы не падали. Израильтяне образовали в воздухе кольцо, сквозь которое уходили в небо советские самолеты. Когда я оказался выше этого кольца и оглянулся вниз, мне были видны только столбы дыма, покрывшие аэродром".

 

1967 г Работает израильская авиация

Много позже мой товарищ показал мне видеокадры его присутствия в одной из  сирийских танковых дивизий во время следующей войны. Сирийские офицеры устроили прощальный ужин для советских офицеров в связи с окончанием срока их пребывания.

- Видишь этих людей за столом, - сказал товарищ – из них никто не выжил!  Как только мы уехали, эту дивизию уничтожили. Евреи точно знали  когда, сколько и в каких частях  находятся наши. И активных действий против такой части не предпринимали.

- Но ведь были потери и у нас?

- Наверное, то были спецоперации – ответил товарищ.

Автор: Платон Рощинский