Итак, Христофор Колумб определенно разыскивал старинные карты и свидетельства в документах и архивах ордена тамплиеров в Испании. Но существовал и еще один путь его знакомства с древними картами. Известно, что у Христофора был младший брат Бартоломео, подавшийся в юные годы в моряки, однако, довольно рано осознав свою неприспособленность к морской жизни, он «осел» на берегу. Местом своего пребывания Бартоломео избрал Лиссабон, столицу Португалии, а ремеслом — картографию. Черчение морских карт для португальских путешественников — с точным изображением побережий, островов, бухт и течений по старинным оригиналам — было многие годы ежедневным занятием близкого первооткрывателю Америки человека. Он слышал от своих заказчиков многочисленные рассказы о путешествии вдоль берегов Африки и о землях великих материков на западе от африканского континента. В Лиссабоне, городе моряков, существовало множество лавочек, где торговали книгами на любом европейском языке, в том числе, конечно, на морские темы. Здесь же продавались морские инструменты и старые карты. Именно в этом городе после сражения купеческих судов и пиратских ко4 раблей у мыса Сан-Винсенти, закончившегося трагически для всех участников, и появился якобы единственный из спасшихся с корабля предводителя пиратов Гий-ома де Казенов-Куллона — моряк и пират — Христофор Колумб. И кто знает, не было ли это спасение еще одной тайной будущего адмирала. Во всяком случае, проплыть два лье до берега (восемь километров) от места гибели судов было под силу далеко не всякому человеку.
Сражение у берегов Португалии произошло между четырьмя венецианскими галеасами, возвращавшимися из Фландрии с богатым грузом, и пиратами под командованием француза. Во время нападения пиратов два противника сошлись вместе в абордажном бою и загорелись. Как уже упоминалось, единственный из спасшихся назвался Христофором Колумбом и был он именно с пиратского судна.
Вслед за Аленом Деко, занимавшимся тайнами истории, попробуем рассмотреть несколько сомнительных фактов, касающихся жизни Колумба. О том, что он, вырвавшись из дома, примкнул к береговому братству и там изучил приемы морского боя и... латинский язык, говорят многочисленные и неоспоримые документы. О других фактах поры молодости и возмужания определенных сведений значительно меньше, и они настолько противоречивы, что дают возможность и пофантазировать, и выстроить несколько гипотез. Открытие Америки настолько серьезное событие в истории человечества, что человек, совершивший удивительное плавание, всегда находился под пристальным вниманием множества глаз, и эти глаза отмечали каждое несообразие в жизни великого человека. Например, «генуэзские грамоты», которые повествуют о рождении в 1451 году у генуэзца Доменико Коломбо сына Христофоро, до сих пор вызывают сомнение в подлинности. Даже те из исследователей, кто признает несомненность этих подозрительных документов, утверждают, будто младенец, уроженец Генуи, не имеет никакого отношения к первооткрывателю Америки. Самым удивительным можно признать то, что сам путешественник нигде не утверждает, что родился в Италии, ничего не рассказывает о своей подлинной семье и даже, несмотря на двадцатилетнее пребывание в Италии, не пишет на итальянском языке.
Почитатели генуэзской версии нашли документы о том, что 31 октября 1470 года отец Колумба перебрался С сыновьями на жительство в Савону и купил там таверну. А следом возникли якобы документальные свидетельства о присоединении братьев к морскому братству и началу бурной и опасной жизни в среде гуляк, пиратов, любителей легкой наживы. Сам Христофор не оставил ни одного документа о том, что он происходит из Генуи, больше того, пират Коломбо несколько раз вступал в сражения против генуэзского флота, как бы подтверждая неприятие родства с итальянскими торговыми моряками. Колумб никогда не пытался вернуться в Геную и даже, служа Испании, принял имя Кристобаля Колона. В большинстве случаев Христофор изъяснялся на испанском (кастильском) и совсем плохо знал итальянский. Существуют свидетельства, что даже свои письма к генуэзцам, если это приходилось делать, он писал не по-кастильски. Парадокс заключался в том, что даже своему брату и своему сыну путешественник t писал письма на испанском, а не на «родном» итальянском языке. Если учесть, что он писал также и на латыни, совершенно чуждом ему языке, то «забывчивость» Колумба может показаться совершенно странным явлением.
Ален Деко, заинтересовавшись тайной происхождения Колумба, привлек самые разнообразные материалы и, в частности, склонился к версии Марселло Гайя-и-Дельруэ о том, что Колумбу приходилось что-то скрывать, рассказывая факты собственной жизни как некую заученную легенду. Именно при таком предположении особенно наглядным становился факт спасения единственного матроса в сражении пиратов у берегов Португа-
лии. Таким образом, версия о присвоении неким человеком легенды чужой жизни становилась равноправной с версией генуэзского или испанского происхождения. Подобная версия приводила историков, вслед за Гайя, к выводу, что настоящий Колумб и лже-Колумб служили на одном корабле и подлинный носитель имени погиб в 1476 году, за шестнадцать лет до открытия Америки.
Не менее интересна и вторая версия, связанная с запутанными фактами биографии адмирала. Именно ее придерживался Сальвадор де Мадарьяга, утверждавший, что Коломбо были испанскими евреями, поселившимися после изгнания испанской инквизицией в Генуе, но воспринимавшими чужую страну как временный «очаг». А другой испанский историк, Де Ла-Риега, установил, что в XV веке в Испании проживала еврейская семья Колонов, покинувшая страну в 1444 году. Историк сообщил и имя отца семейства — Доминго, а сыновей этого вынужденного эмигранта звали Кристобаль и Бартоломео. Такое полное совпадение поразит любого исследователя тайн, а не только историка, ищущего факты для своей истории. Это может объяснить и скрытность Колумба, и его определенное нежелание указывать место своего истинного рождения.
Эта, прямо скажем, самая экзотическая из версий происхождения великого путешественника находила подтверждение. Так, брат Колумба, Бартоломео, занимался ремеслом, присущим многим евреям, — картографией. А об особом отношении Колумба к семитской культуре сзидетельствовали обнаруженные Сальвадором де Мадарьяго записи, составленные рукой адмирала. В одной из них говорится: «Все народы познали астрономию через евреев». А в письме воспитательнице принца Дона Хуана Колумб сообщает и нечто личное: «Я не первый адмирал в роду. Мне все едино, каким званием меня нарекают, ибо, в конце концов, Давид, мудрейший из царей, пас овец, прежде чем взошел на престол Иерусалима, и я служу тому же Господу, который возвысил Давида».
Именно эта версия, имеющая, правда, небольшое число сторонников, увязывает воедино генуэзскую и испанскую версии и имеет некоторое предпочтение перед всеми прочими. И все же и она остается такой же загадкой, как и все остальные.
Сам адмирал испанского флота был человеком весьма обязательным, и оправдал поручение испанской королевы. В качестве вице-короля и губернатора открытых им земель Колумб доказал, что рука у него тяжелая. В оправдание своих жестоких методов завоеватели приводили необходимость обращения язычников в христианство, однако миссионерство играло роль отговорки, прикрывавшей жажду золота и власти. Находящиеся под покровительством колонистов индейцы должны были за якобы проявленную к ним беспримерную христианскую заботу отбывать барщину на полях и золотых или серебряных приисках. Корабли Испании повезли из открытых Колумбом земель много золота и еще больше серебра. Католическая чета испанских правителей позаботилась о том, чтобы папа Александр VI уже в 1493 году закрепил за Испанией часть открытых земель.
Личность самого адмирала продолжает и по сей день волновать историков, географов, людей, занимающихся геральдикой. Споры о происхождении, о возможности гениального открытия без соответствующей подготовки возникают в популярной литературе до самого конца XX столетия. Вереница тайн продолжает пополняться самыми невообразимыми сюжетами, сочиненными как сторонниками, так и противниками открывателя. Для доказательства интуитивного дара адмирала, открывшего неизвестные земли, «колумбофилы» отправили в плаванье от берегов Испании так называемое «колумбово яйцо» — пластиковую скорлупу, которая должна была, проплыв течениями океанов, прибыть в места, открытые адмиралом. Яйцо действительно оказалось однажды у берегов Тринидада. Поклонники путешественника торжествовали, и им оставалось открыть скорлупу, скрывавшую камеры и приборы. Ведь все оборудование XX столетия должно было доказать, что яйцо никто, кроме ветров и течений, не доставлял на место, к берегам американского континента. Открытое яйцо принесло всем жаждавшим утверждения еще одну тайну, связанную с открытием континента: из него загадочным образом исчезли все приборы...
Свежие комментарии